– Так, мужики, спать! Все разговоры – утром…
***
Из-за непривычно низких дверных проемов этого дома Андрей вошел сгорбившись. От него веяло жаром: воспаленные глаза, отрывистая речь. Озираясь по сторонам, прошел в зал. Скользнул невидящим взглядом по дивану, где спал Данилка. Оля с радостным криком «Папа!» кинулась к нему, но тот отстранился: «Потом, Оля, потом…» Из небольшой комнаты выглянула Ника. Они уединились. Олька заплакала. Илья вывел ее на кухню: «Ой, смотри, у нас здесь котенок голодный, давай ему молока дадим…»
Елена присела на диван около спящего Дани. Молочный запах и – выбитость из колеи. В голове начали прокручиваться события трехнедельной давности.
Нет, она не вспоминала, как два дня с пересадками ехала в поезде, радовалась: наконец-то сложилась поездка. Появились какие-то деньги, чтоб явиться с подарками, устроить праздник. Бабушка приехала! Пирогами в доме запахло. А главное, Вероника вот-вот второго родит, опять прокесарят. В первый раз с Олей помочь не удалось. Вроде рвалась поехать, но то свекровь в больницу положили, то отопление в квартире прорвало. Илья на вахте – пришлось самой крутиться. Вырваться не смогла. В этот же раз складывалось все по-людски.
Не вспоминалась сейчас и первая неделя после приезда. Что тут вспоминать: засучив рукава, давай мыть полы, варить борщи да каши. Дочь на сохранении, дней десять осталось до родов. В больницу сбегай, в магазин сходи. Детсад закрыли на карантин: дома внучка по пятам ходит, то почитай сказку, то гулять пошли. С непривычки под вечер Елена валилась с ног. Опять же Пасха на носу, куличи печь надо. Стол по-человечески накрыть. Сватьи приедут. А зятек отпуск на работе взял да – на диван, к телевизору: щелк- щелк пультом. Ну, что такого она сказала? Звук сделать тише. Три раза пришлось повторить. Да чтоб с Олечкой пошел погулять. И началось… Память сейчас нарезала круги именно тех событий.
Ну, зятек: прыг-скок. С Еленой вежливо так: спасибо, Елена Львовна, пожалуйста, Елена Львовна. А придя к Нике в родильный дом, давай накручивать: мать твоя – то, мать твоя – се. Сил нет терпеть. Уйду жить к родителям. Дескать, права была мать, когда говорила: «Смотри, сынок, теща приедет – заклюет…»
А Веронике бы чушь в голову не брать. Как положено беременным, с лицом просветленным ходить. Так нет. То по телефону, то глаза в глаза норовит мать отчитать прокурорским тоном: «Мама, так нельзя! Не дави на Андрюшу, не командуй! Должна понимать: мы привыкли жить сами, а тут ты…». И у матери в ответ начинали дрожать руки. Значит, с утра до ночи на ногах, и слова не скажи? Что она – домработница бессловесная?! А вы, молодые, уважить не можете?! Просто потерпеть, если даже что не так. Мать с двумя пересадками к вам ехала. Если фыркнули друг на друга, ей уйти некуда!