Ивэн беспокойно завозился на руках настойчивой баб Люды и потянулся к Есении.
— Ну иди, иди уже. Ишь, вертлявый какой.
Есения забрала ребёнка к себе, машинально покачала на коленях и прижала к груди осоловевшего перекормленного мальчугана.
— Бабуль, а зачем они шлагбаум-то поставили? Боятся кого? Мне допрос устроили — к кому, да надолго ли. Даже в багажник заглянули, представляешь?
— Да кто ж их знает — зачем. Только нам от этого одна польза. Чужих у нас и раньше не много было, а сейчас и вообще никого нет. Молодцы ребята, что ни говори. Всегда вежливые, не пьют, не курят и при деле. Не шляются, как наша шантрапа. Петьку помнишь? Светки Маховой сынок непутёвый. Мать с утра в лес то за ягодой, то за грибами, а Петька с дружками у магазина за воротник заливает. Ох и намучалась Светка с ним! Пыталась к делу пристроить, чтобы помогал ей, значит. А тому всё нипочём, плевать, что мать горбатится на сборе ягоды. Так о чём я? — Баб Люда собрала грязную посуду в стопку, поставила на угол стола и вопросительно посмотрела на внучку. — Вспомнила! Прошлой осенью ушла Светка за грибами, да и не вернулась. Уже вечер, стемнело и похолодало, а её нет. Пока народ собирался у магазина, да думал, что делать и где искать, подошли эти ребята новенькие, расспросили в чём дело и ушли тут же. И через час, когда наши только раскачались и до леса с фонарями добрели — выводят Светку. Ну не молодцы ли? А Петька пьяный как валялся, так до утра и не знал, что мать заблудилась и чужие люди её искали в потёмках. Так что, Есь, сторожат деревню — и пусть сторожат. Нам только лучше от этого.
Вечером, когда в ранних сумерках умопомрачительный аромат цветущего чубушника пополз по улицам, Людмила Степановна отправила Есю с "Ваняшкой" гулять.
— Сходи, пройдись, внуча, пока не жарко. А я пока сериал посмотрю по второму каналу. "Любовная страсть" называется, не видела?
— Нет, бабуль, не видела.
— Ох и хороший сериал, прям такая любовь!
— Ладно, бабуль, мы пойдём, не будем мешать. — Есения поспешила ретироваться из дома, пока её не усадили на диван смотреть "про любовь".
Устроила Ивэна в старенькой, выцветшей от времени, коляске, одолженной у тёть Зины, и пошла по улице прогулочным шагом.
В деревне, где мало асфальта и бетона, жара переносилась намного легче, чем в городе. Солнце ушло и сразу легче дышать. Возле каждого двора в этот час наблюдалось оживление. На придомовых территориях возились пенсионеры с поливочными шлангами, по улицам носились дети на велосипедах, возле большой кучи песка сидели малыши с вёдрами и лопатками. Народу, по сравнению с прошлыми годами, явно прибыло. Особенно бросались в глаза многочисленные молодые семьи с детьми.