— Я ему должен ещё удобства предоставить? Вон топчан, там и располагайтесь. И заткнись уже, а? Скулы от этой заунывщины сводит.
Еся не стала спорить с грубияном, молча встала, и перенесла Ивэна на примитивное ложе, прикрытое старым истертым ковром. Вместо подушки использовала второй свежести полотенце, обнаруженное тут же. Неприятно, конечно, но хоть что-то. Не лежать же бедняге на жестком. Хотя, судя по представлениям его отца, так и нужно было поступить, иначе настоящего мужика не вырастить.
Устроив Ивэна со всем возможным комфортом, Есения присела рядом, опираясь спиной о дощатую стену хижины, и так и сидела, пока сама не уснула, утомленная нервными переживаниями.
Проснулась утром совершенно окоченевшая от холода, и первым делом проверила Ивэна. Ребенок безмятежно спал, укутавшись вытащенным из-под головы полотенцем, и Есения тихо встала с неудобного ложа. Сделала несколько энергичных движений, разгоняя кровь по телу, быстро растерла руки, и осторожно выглянула в мутноватое окно. Грэга нигде не было видно, и девушка рискнула открыть дверь и выйти из хижины. Машина на месте, значит мужчина где-то рядом. Отошёл в туалет?
В ответ на это предположение, слева от домика под тяжёлыми шагами затрещал лесной валежник, и к хижине вышел полностью обнаженный Грэг, на плече которого болталась половина туши оленя. Тело мужчины, как и то, что осталось от несчастного животного, блестело от свежей крови и росы, и Есению чуть не стошнило от страха и отвращения.
Она юркнула в хижину и захлопнула за собой дверь. За хлипкой преградой, отделяющей ее от сумасшедшего, послышался смех.
— Куда умчалась? Готовить кто будет?
Есения предпочла не отзываться и, вообще, сделать вид, что её тут нет. Притаилась на топчане возле Ивэна, и с тревогой прислушивалась к звукам, доносящимся со двора. Грэг чем-то гремел, стучал, и, судя по лёгкому запаху дыма, разводил костер.
Вскоре проснулся Ивэн и сразу запросился в туалет.
Делать нечего, нужно выходить.
Возле хижины вовсю пахло жареным мясом, и мальчик жадно задышал, поворачивая голову в сторону костра. Бедный ребёнок остался вчера без ужина, и был очень голоден.
Грэг, к счастью, уже чистый и одетый, колдовал над костром, перекладывая палочки с истекающими мясным соком кусочками, и Ивэн смотрел на еду блестящими от голода глазами.
— Чего замерла? Иди есть. Зря я что-ли тут вожусь…
Есения несмело подошла ближе. Образ голого окровавленного мужчины не давал расслабиться, но голодный взгляд ребенка толкал вперёд.
— Уже готово? Выглядит очень аппетитно.
— Ешь, не отравишься.