Вкус Демьяна неповторимый. Его язык уверенный, по-свойски хозяйничает в моем рту, когда шершавая ладонь вдруг накрывает меня внизу. Меня подбрасывает, бьет током. Я дергаюсь, но Демьян крепко обнимает меня одной рукой за талию, когда пальцы второй вдруг начинают скользить по моей плоти, раздвигая складки и медленно исследуя их.
— Тихо, Мариам. Все нормально. Я буду осторожен, — голос Демьяна звенит напряжением, стальные, подрагивающие мышцы говорят о том, что он едва себя сдерживает, но при этом действует действительно осторожно.
Я цепляюсь за широкие плечи, как за спасительный круг, потому что тело перестает мне принадлежать. Оно, как идеально настроенный инструмент, реагирует на каждое прикосновение любимого и мгновенно отзывается на него звонким переливом нервных окончаний.
Темные пятна плывут перед глазами, когда умелые пальцы, погладив меня, находят клитор и начинают методично кружить по нему. Внутренности обжигает еще сильнее, хотя в прошлый раз казалось, что это невозможно. Прикосновения в настолько интимном месте непривычные, сокровенные, острые, как лезвие бритвы, Ноги машинально сжимаются, но Демьян проталкивает между ними колено и продолжает свои мучительно-сладкие пытки.
— Расслабься, маленькая! Доверься мне. Знала бы ты, как я мечтал об этом с самой нашей первой встречи, когда ты в своих коротких шортах вперилась в меня огромными глазищами, — Демьян тяжело дышит мне в шею, не прекращая изводить ласками рукой. — Уже тогда с ума сошел, понимая, что ты ведьма маленькая въелась под кожу.
Всхлипнув, я крепче прижимаюсь к нему. От озвученных признаний меня пронзает накатывающей острой волной.
— Хотел тебя до одури, — зубы не больно смыкаются на моей шее, а я понимаю, что меня уносит за грань. — Хотел вот так, открыто, чтобы моей стала и имя мое раз за разом повторяла, как мантру…
И я воплощаю в жизнь его желание. Не потому, что хочу подольстить, а потому что его имя само прожигает горло и рвется наружу, когда наслаждение доходит до пика. Ноги сводит судорогой, низ живота обдает извергнувшейся лавой, и я, громко вскрикнув, протяжно выдыхаю:
— Демьян….
Он крепко удерживает меня, не давая обессиленно осесть. Хватаюсь за запястье, замедляющее свои движения, теперь уже нежно гладя чувствительные складки. Сердце разрывается, как ненормальное. Господи, это, наверное, и называют дьявольским искушением, которому невозможно не поддаться. Он — мое искушение. Запретное. Порочное. То, которое поглотило собой и перекрыло все пути назад.
Тяжелое дыхание обжигает шею, Демьян тихо ругается, а потом я чувствую, как он накрывает свою эрекцию ладонью и сжимает ее. Понимаю, насколько ему тяжело и, наверное, даже больно, как мне было несколько минут назад, но все, что я могу, это прикоснуться к нему через ткань трусов. Темные глаза берут в плен мои, а руки внезапно разворачивают спиной. Инстинктивно упираюсь ладонями в кафель серого цвета.