***
Мужчина вышел.
– Ты долго. Все-таки осталась.– констатировала женщина, на лице которой застыла досада.
– Пусть побудет с маменькой. В последний раз.
– Чувствую, добром это не закончится.– она хлопнула кожаной перчаткой, и ее руки упали вниз.
***
Ночь опустилась в комнату. Асима чиркнула спичками, и на лице девочки заплясали тени. Мунира сидела на бабушкиной постели, ее ноги были подобраны под себя. В глазах ее бушевали вопросы. Но Мунира не спешила их задавать. Она смотрела, как бабушка отодвигает ящик и достает оттуда темный стеклянный пузырек. Открыв крышку, старуха брызнула холодную жидкость на сморщенную руку. Вздрагивая и ежась, Асима смотрела на девочку, которая морщилась от едкого запаха. Бабушка растирала спину.
– Что это? – спросила Мунира, закрывая нос руками.
– Чтобы спина не болела.
– А почему ты так смешно вздрагиваешь?
– Холодный.– дала потрогать она девочке пузырек.
Мунира взяла флакончик в ладошки и начала дуть на него, и тереть в ручках.
– Держи, бабушка Асима, теперь нехолодный.
– Спасибо. – сказала Асима, беря обеими руками флакон.
– Бабушка, а хочешь, я тебе платье подарю?– весело сказала девочка.
– Платье?
– Да! Свое. Мама мне новое купит. Она мне обещала, что если я буду хорошо себя вести, а еще, обнимать папу, то ему странные дяди дадут деньги, а он отдаст их маме.
– И мама купит тебе платье?
– Да… – протянула послушно девочка.
– И себе купит?– невозмутимо уточнила бабушка.
– Да – подтвердила Мунира и продолжила рассказывать.– у мамы много платьев. У нас дома есть большой шкаф, я там прячусь.– таинственно прошептала девочка.
– А зачем ей тогда еще одно?
– Не знаю…
– А мне зачем?
– Твое старое. – произнесла она, как бы оправдываясь. Мунира смотрела на бабушку, изучая ее любопытными глазками. Старуха для девочки была загадочной, но все, почему-то, называли ее безумной. Девочка не совсем понимала, что значит быть безумной, но она знала одно, что это слово означает что-то нехорошее. И она чувствовала, что говорила бабушке тоже что-то нехорошее, называя ее платье старым. Именно поэтому ее слова прозвучали настолько неуверенно.
– Зато теплое.– произнесла Асима, на секунду умолкнув, а потом кивнула головой.
– Папа говорит, что это лохмотья…– протянула девочка и быстро добавила: Но я думаю, это неважно. Какая разница, кто в чем одет? Мне нравятся твои лохмотья, они смешные!– засмеялась она.
Бабушка Асима захлопала в ладоши и заплясала. Ее ночная сорочка кружилась над полом. Мунира тоже вскочила на кровать и захлопала в ладоши.
Бабушка улыбнулась и села.
– А ты любишь вишню?!– нагнулась она к Мунире с неожиданным вопросом.