За последние пару месяцев Оле довелось испытать множество разновидностей боли: от ноющей до острой, будто бы тысячи игл пронизывают тело насквозь. И был ещё другой, самый изощрённый вид боли: унизительная. Каким бы ни было воздействие на организм, унижение усиливало его эффект.
По дороге Оля передумала умирать. Ей по-прежнему хотелось перестать существовать, но решимости поубавилось.
Дома она с остервенением натирала себя мочалкой, но всё равно не могла избавиться от фантомного ощущения прикосновений Крючка.
А если Хастад не поверит ей, учуяв запах чужого мужчины? Что тогда? Убьёт сначала её, неверную, а затем нерадивого любовника? А, может, он слетит с катушек и начнёт убивать всех встречных направо и налево? Тогда Оля станет виновницей гибели ни в чём не повинных людей.
Кожу головы жгло в том месте, где её дёргали за волосы. Было ощущение, будто Крючок до сих пор держит её.
Руки сами потянулись к ножницам. Чик – и длинные пряди, заплетённые в хвост, осыпалась на пол. Ещё несколько движений – и на Олиной голове остался короткий ёжик, неровными пеньками торчащий в разные стороны.
***
Как только стало ясно, что Крючок больше никогда не поднимется на ноги, Хастад вернулся домой.
Хола была в ванной.
От увиденного великан на мгновение застыл в дверях. Его Хола с опухшим от слёз лицом, избитая, сидела голая на полу ванной комнаты, а вокруг валялись остриженные волосы. От неё пахло душистым гелем для душа и немного Крючком, особенно от рук, лица и лежащих на полу волос.
– Хола, глупая, что ты наделала? – воскликнул великан.
– Не подходи, на мне его запах... – всхлипывая, предупредила она.
Хастад молча сгрёб Олю в свои объятия.
– Обещаю, он больше никогда не тронет тебя. Всё пройдёт, – сказал он, и Оля начала всхлипывать ещё громче, прижавшись лбом к груди великана. – Всё-всё, успокойся. Давай я обработаю ссадины, – он достал с полки флакон с дезинфицирующей жидкостью и ватный диск. – Посиди смирно.
Жжение в местах, где была повреждена кожа, немного отрезвило Олю, и она успокоилась.
Хастад завернул свою женщину в полотенце и перенёс в комнату, на диван.
– Ложись на спину, – сказал он, забирая у Оли мокрое полотенце.
– Мне нужно одеться, – стыдливо прикрылась руками она.
– Оденешься потом. Ложись и расслабься.
– З-зачем это? Я не хочу…
– Хола, у нас будет близость, только если ты сама этого захочешь. Я сделаю тебе массаж.
У Оли не нашлось сил спорить, и она откинулась на подушку. Руки рефлекторно потянулись прикрыть грудь, хоть это и было бессмысленно. Хастад десятки раз видел её полностью обнажённой.