Великанша недвусмысленно дала понять, что эта странная баланда в миске – для Оли.
Сначала Оля отрицательно помотала головой, но Ашсаха угрожающе зашипела и нависла над ней, показав ряд грязно-жёлтых, но всё ещё острых зубов.
От этого Оле ещё меньше захотелось прикасаться к вареву. Что это за забота такая, если, отказавшись от супа, можно поплатиться жизнью?
Ситуацию спас вернувшийся Хастад. Он отобрал у Оли миску и выкинул её вместе с содержимым в ведро с отходами.
Что-то его всерьёз разозлило, и он зарычал так, что Оле пришлось зажать уши и уползти за ширму.
На этот раз Хастад не просто гневался – он вытряхнул на улицу мешок с порошками, а затем вернулся и бросил его в лицо сестре. Следующими с подвесных полок попадали черепки с засушенными корешками и прочая утварь.
Великан разнёс кухонный угол, и казалось, что от его грозного рычания вот-вот обрушится весь шатёр.
***
Ашсаха подозревала, что её действия вызовут бурную реакцию Хастада. А всё потому, что она подмешала в бульон травку, от которой у беременной женщины случается выкидыш.
Хастад не оценил, что Ашсаха пошла на преступление ради него же. Если он так любит свою женщину, ей нельзя рожать. Роды хилая человечка не переживёт. Сейчас – самое время избавить её от ребёнка, который вскоре её убьёт.
Выкидыш станет трагедией, но так Хастад хотя бы не потеряет возлюбленную. Он слишком любит свою женщину, чтобы восстановиться после её смерти. Он словно намертво привязал себя к ней.
План провалился. Человечка не успела выпить варево. А ведь для нужного эффекта хватило бы и двух ложек!
***
Таким Хастада Оля ещё не видела. Она изо всех сил зажимала уши, но от его рычания непроизвольно дрожало всё тело.
Тянулись минуты, а великан продолжал громить всё вокруг. Ашсаха снова завыла, а затем, не выдержав гнева брата, исчезла.
Больше Хастаду не на кого было рычать, и он вернулся к Оле.
– Хола? – он прикоснулся к её плечу. – Хола?
Она убрала руки от ушей, но так и осталась лежать, уткнувшись лицом к стене шатра.
– Прости, я напугал тебя. Я не должен был оставлять тебя. Она хотела отравить ребёнка. Я… Я так зол. Я чуть её не убил, – он говорил сбивчиво, – Хола, я выйду на пару минут. Мне нужно остыть.
И он исчез, оставив Олю наедине с её мыслями.
«Что будет дальше? – гадала она. – Мы переселимся в очередное небезопасное место? Как долго это будет продолжаться? А вдруг однажды Хастад так же разозлится на меня?»
***
Хастад вернулся остывшим в прямом смысле слова. От его одежды повеяло холодом.
– Прости, любимая, – полушёпотом сказал он.
– Что будет дальше? – спросила она.