Хастад посмотрел на Олю, ткнул пальцем ей в грудь, потом ударил себя по тому же месту кулаком.
– Хола – моя женщина! – сказал он, гордо подняв подбородок.
– Нет! – твёрдо отчеканила она и убежала в комнату.
Где этот образина услышал такую фразу? Что ещё за собственничество? Кажется, пора бежать…Вот только куда?
***
От присутствия великана у Оли тряслись поджилки. Казалось, что её выживают из собственного дома. Ей было неловко ходить в туалет или мыться. Она боялась этой уродливой серой физиономии.
Когда Олин желудок заныл от голода, ей ничего не оставалось, кроме как пойти и приготовить что-нибудь. Хастад уже поджидал её там. Он включил электроплиту, дотронулся пальцем до поверхности, обжёгся и обиженно взвизгнул. Затем поставил на горячую поверхность чайник, этим он хотел показать хозяйке, что успел кое-чему научиться.
«Этот уродец мог спалить мою квартиру», – пронеслось в голове у Оли.
От ягодного пирога осталась только плёнка. Он был съеден весь, до последней крошки. Оля подумала, что пусть уж великан трескает пироги, чем её, поэтому замесила тесто на обычный манник без начинки и поставила в духовку. Для себя она отварила спагетти с сарделькой.
– Хастад есть, – прорычал великан, обнюхивая Олину тарелку с едой.
– Это моя еда! – как можно более злобным голосом ответила Оля и тоже рыкнула на него.
Но испугать огромного страшилу не удалось. Пришлось достать ещё одну тарелку и выложить в неё все оставшиеся спагетти и сардельки. Только тогда Хастад, довольный, уселся рядом и дал Оле съесть свой обед.
«Вот ещё не хватало подрабатывать служанкой какому-то там пришельцу!» – ворчал Олин внутренний голос.
Порцию великан съел огромную, теперь до вечера можно было не бояться быть съеденной. А когда из духовки донёсся ароматный запах выпечки, Хастад разве что не прилип к плите. Оля несколько раз пресекала великаньи попытки похитить недопечённый пирог, приговаривая:
– Нельзя, ещё рано.
Оля подумала, что, раз нельзя изгнать страшилу из дома, придётся как-то привыкать. А чтобы жизнь не превратилась в кошмар, нужно научиться понимать друг друга.
Только вот научить не слишком смышлёного детину было задачей не из лёгких.
Великан пытался повторять слова, и со второй или третьей попытки у него это худо-бедно получалось. Оле было не привыкать учить кого-то; в университете она получила специальность учителя русского и английского языков, и хотя не работала в школе, помогала делать домашние задания своим подопечным.
Хастада она считала туповатым за его наглую бестактность. Но выученные слова он запоминал быстро и активно применял их в речи.