– Хола хочет Хастада?
– С чего ты это взял? – игриво улыбнулась она.
– У тебя поменялся запах.
– Тогда зачем спрашиваешь? – уже низким приглушённым голосом сказала она.
– Я не могу, – ответил Хастад, пересиливая желание.
– В этот раз всё будет по-другому, – пообещала Оля.
– Я больше не буду делать тебе больно, – с этими словами он переместился на кухню.
– Хастад! – негодующе крикнула Оля. – Если ты сейчас не вернёшься, клянусь, я пойду и отдамся первому попавшемуся ублюдку!
Трудно было подобрать более действенные слова. Хастада такая угроза скорее напугала, чем разозлила, и в следующее мгновение он уже навис над Олей и прорычал:
– Хола – моя женщина!
– Так раздень меня.
Хастад по-звериному фыркнул и замер.
Оля устроилась у него на коленях и прикоснулась щекой к его щеке. И это сработало. Великан оттаял.
Аккуратно, чтобы не затрещала по швам, он снял с Оли футболку. Дальше ему потребовалась помощь. От волнения он шумно дышал, его руки тряслись и от этого получались неловкие движения. Зато свою одежду Хастад снял мгновенно, словно фокусник.
– Иди ко мне, я хочу тебя, – прошептала Оля, притягивая Хастада к себе.
Она забыла про все правила приличия. В сознании укоренилась одна-единственная мысль: заняться любовью. Олино тело податливо отзывалось и выгибалось на прикосновения жёстких шершавых пальцев великана.
Хастад боялся кончить ещё до слияния. Он и без того до дрожи мечтал обладать своей женщиной, а тут окончательно потерял над собой контроль и растерялся. Перед его глазами замелькали чёрные круги. Выбросившиеся в кровь гормоны заставили притупиться слух и зрение, весь внешний мир канул в небытие.
Великан шумно и глубоко дышал. Оле казалось, что от его дыхания по комнате гуляет ветер. Она видела, что он тоже опьянён возбуждением, и был только один способ снять его.
Во второй раз боль от проникновения была терпима и утихла почти сразу. Оля сумела скрыть её.
Не такие уж они и разные. А сколько было страхов…
Хастад со стоном сделал несколько движений, затем вздрогнул и теснее прижался к своей любимой. Между ног у Оли обильно засочилась слизкая тёплая жидкость.
– Я... Я испачкал простынь, – виновато произнёс Хастад.
– Ничего. Вот видишь, ты не сделал мне больно, – поцеловала его Оля. – Мне нужно в ванную.
Семенная жидкость великана оказалась рыжего, почти как апельсин, цвета, и упорно не желала отмываться с кожи, скатывалась комочками и застревала на волосках. Пришлось несколько раз нашаркаться гелем для душа, чтобы оттереть её.
Когда Оля вернулась в комнату, на диване уже была постелена чистая простынь. Хастад сказал, что нужно стирать сразу, иначе на ткани останется пятно, и торопливо удалился.