Я напряглась, но, почувствовав на своём плече руку Йенса, немного успокоилась. А когда мужчина в зелёной форме дёрнулся, зрачки его медленно расширились до самых радужек, и глаза стали полностью чёрными, рука Регнера перестала меня воодушевлять на героическое спокойствие – от этого зрелища я пришла в ужас! Наступающая паника уже практически заставила меня развернуться и с диким визгом нырнуть обратно в закрывающийся портал, но Йенс наклонился к моему уху и прошептал:
– Как видишь, трумалса у него нет.
Я обернулась и посмотрела на мастера удмвлённо, пытаясь понять, не разыгрывает ли он меня.
– Это что, Видящий?
Йенс кивнул.
– И Бастунд Фристхенда по совместительству.
Теперь мой панический ужас достиг своего апогея, но врождённое любопытство заставило стоять на месте и ждать, что Видящий нам скажет.
– Ну что ж, – заговорил черноглазый, подойдя в плотную к Йенсу, который, на секундочку, стоял рядом со мной! – Посмотрим, кого ты ко мне привёл.
И этот монстр из моих кошмаров сделал шаг влево и встал прямо напротив меня, всматриваясь в моё лицо своими чёрными дырами вместо глаз!
– Хм, – хмыкнул он, – не бойся меня, девочка. Ты же храбрая! И неви-и-инная, – протянул мужик и по-доброму улыбнулся, как бы одобряя мой затворнический образ жизни. А мне стало стыдно. Ну почему надо об этом сообщать всем подряд? Но глаз я не отвела… А мужчина горделиво хмыкнул, видимо, снова одобряя моё поведение, и сказал: – Она. Совершенно точно.
Затем Видящий шагнул ещё левее и встал напротив дяди Макса. Тот слегка склонил голову в приветствии, а Бастунд долго смотрел дяде в глаза. На его лице появилась какая-то гримаса боли и отчаяния.
– Это был твой путь, – заговорил генерал через пару минут, – только ты мог выстоять. Это ты… И ты не умрёшь! Он тебе поможет, – и Видящий кивнул на Эда, делая шаг в его сторону.
И вот на этом моменте страх меня покинул и сменился надеждой. Я готова была вцепиться в ворот Видящего и трясти его, пока тот не скажет, что надо сделать Эду, чтобы дядя Макс остался жив. Но то, что произошло дальше, удивило нас всех.
Видящий очень долго всматривался в лицо Эддона, который, в свою очередь, не отводил глаз от Бастунда.
– Боец, – заговорил наконец Видящий. – Любящий. Всё, что ты делаешь – от любви. Тяжёлая судьба. Должен был сломаться. Странно… Винишь себя… Не знаю…
Бастунд хмыкнул и нахмурился. Слегка склонил голову, прочистил горло и продолжил:
— Великий тебя не винит. И ты не должен. И она простит. Через боль и страдания. Скоро. Справедливый? Может быть… Честный? Перед собой. Достоин. Но не он. Это не он! – вынес свой вердикт Бастунд Фристхенда, поворачиваясь к Регнеру.