Вот чёрт, они все здесь.
Я насторожилась.
Погружаясь в пучину тоски и вновь поднимаясь на волну ярости, я совсем забыла о Бонни. Посчитала только две цели. Двух мужчин, которые будут гнить в сырой яме, кормя червей.
Но у меня их три.
Я должна забрать всего три жизни, чтобы отомстить за все те, что они забрали.
Дэниель отступил на шаг, волоча меня за собой.
— Без вариантов. Проваливайте. Все вы. Дверь, вообще-то, была закрыта не просто так.
— Брось её. Не заставляй меня повторять, — рыкнула Бонни, словно медведица, которая учила своих медвежат послушанию.
Брось её? Будто какую-то игрушку для собаки.
Внутри вскипела тьма, нашёптывая броситься на старуху и разодрать ей горло. Мне хотелось видеть, как её порченная кровь лужей растекается у моих ног.
Так же, как растекалась его.
Кровь Джетро окропила стены этого дома.
С ней должно быть так же.
— Чушь собачья, — выплюнул Дэниель, отталкивая меня. И как только я оказалась свободна, Жасмин оказалась рядом, схватив моё запястье холодными пальцами.
Под ложечкой отчаянно засосало.
Мне совсем не нравился такой поворот вечера. Не хотелось, чтобы всё запуталось ещё больше. С Дэниелем всё было совершенно ясно, с ним всё делилось на чёрное и белое. И мне было всё совершенно понятно. Жизнь или смерть — третьего не дано. Разворачивающееся сейчас действо перемещало меня в серую зону, и если я сейчас растеряю весь свой кровожадный настрой, продолжить не смогу.
Он мёртв.
Он умер.
Он не вернётся.
Скорбь снова волной начала подниматься, угрожая утащить меня на дно.
— Она моя. Теперь я старшая, — сказала Жасмин, крутанув кресло, разворачивая меня лицом к Бонни и Кату. — Ты согласилась. Скажи ему.
Я посмотрела через плечо на Дэниеля — тот факт, что это мелкое дерьмо сейчас стояло позади, нервировал, и терять его из вида совсем не хотелось.
Ты труп, Баззард, просто пока не знаешь об этом.
Воображение наполнилось картинками: как я своим сворованным кинжалом протыкаю этого козла, как перерезаю ему глотку, отрезаю ему яйца.
— У тебя есть веский аргумент, Жасмин, — кивнула Бонни. — И мы это обсудим, как только сегодняшний бардак закончится.
Я подавилась воздухом. Сегодняшний бардак? Она говорила об убийстве двух своих внуков, как о мелкой неприятности.
Боже, кто эти люди?
— Нет, я хочу услышать, что она теперь моя прямо сейчас, — потребовала Жасмин, вцепившись в мою руку так, что её ногти прорезали кожу, оставляя маленькие полумесяцы.
Я даже не поморщилась.
Жас встретилась со мной взглядом. И он был так же мёртв и безжизненен, как и мой. В нас обеих словно выключили свет, заставив блуждать в потёмках в этом новом мире.