- Тогда чего же вам во мне не хватает? - Господин офицер шагнул ближе, так, что она прижалась к подоконнику.
- Простого понимания, что если девушка говорит, что не хочет общаться, то она действительно не хочет, - почти прошептала Анна.
Вайс открыл рот, словно намереваясь сказать что-то ещё, но громко хлопнула дверь.
- Анна, ты ещё не спишь? - Доктор вошёл в комнату.
- Мы ещё не договорили, - прошептал офицер и развернулся к Бернарду.
А Анна только сейчас поняла, в какой двусмысленной позе застал её муж. Руки за спиной, прижаты к подоконнику, а над ней нависает господин офицер. О, Боже!
Бернард
Леон должен поправиться. Не сразу, конечно, но всё могло бы закончиться гораздо хуже. А так и последствий быть не должно. Всё-таки организм у него сильный, справится. Всю дорогу до дома мысли Бернарда волей неволей крутились вокруг его жены. Он не хотел называть её так, твердил, что она всего лишь сестра, но не особо верил в это. Такое милое и тёплое имя - Анна, такое уютное. И так ей подходит.
Он улыбнулся и взъерошил волосы. Так хорошо возвращаться в дом, где тебя ждут. Дом госпожи Дарс приветливо светился почти всеми окнами. Он видел силуэты служанок и пансионерок. И думал о той, одной, что сейчас возможно ждёт его. Пусть только возможно, но ведь может же он немного помечтать?
Бернард усмехнулся. Он никогда не был мечтателем, но мысли об Анне он не мог назвать ничем кроме как «мечтой». Она такая чистая и такая радостная, искренняя, словно вся состоит из света. Раньше он даже не думал, что такие девушки есть на свете. А если они и существуют, то вряд ли заинтересуются им, медведем. Но чем больше он узнавал свою супругу, тем больше уважал и восхищался, а ещё больше в нём крепло желание попросить её не уезжать. Если надо - съездить с ней в монастырь, к матушке-настоятельнице, поговорить по душам. Возможно, она сможет убедить его жену.
Он говорил себе, что надежда слишком зыбкая, но как ни старался - не мог не думать. В саду Бернард остановился на мгновенье, чтобы вдохнуть полной грудью свежий и необыкновенно ароматный летний воздух. А потом сорвал тоненькую веточку яблоневого цвета. Он никогда не рвал растения без нужды - помнил, как мама была недовольна если отец приносил ей сорванные цветы. Но яблоня уже отцветала, а веточка почти засохла, остался только маленький зелёный побег с цветком на конце.
Его жену никто не баловал подарками. (Он вспомнил как она забавно покраснела, когда он подарил ей шаль). Конечно, яблоневый цвет подарком не назовёшь, но может быть она не откажется погулять с ним в саду.