Майлс пожимает плечами, и я чувствую, как Сэм изучает меня через стол, но отказываюсь на него смотреть. Официантка уходит за напитками, и мы сидим вчетвером — девочки с одной стороны, мальчики с другой, — как будто у нас двойное свидание.
Майлс с Сэмом заводят разговор о планах по расширению шиномонтажа и ремонту классических авто, когда из моей сумочки доносится сигнал телефона. Достаю его, и, включив, обнаруживаю сообщение от Стерлинга.
Стерлинг: Детка, я по тебе соскучился. Нам нужно увидеться... скоро.
Сердце в груди колотится, и тут ко мне наклоняется Кейт.
— От кого сообщение? — спрашивает она.
Я отдергиваю телефон, чтобы она не увидела.
— Ни от кого, — мгновенно отвечаю я.
Она подозрительно смотрит на меня.
— Перестань врать. Это от него, да?
Я закатываю глаза, раздраженная тем, что она, кажется, все всегда знает.
Наклонившись ближе, шепчу:
— Да, это от Стерлинга. Он говорит, что хочет меня увидеть.
Губы Кейт кривятся от отвращения.
— Зачем?
Я пожимаю плечами.
— Говорит, что соскучился.
Кейт смеется.
— Он хочет, чтобы ты вернулась?
Широко распахиваю глаза, проверяя, не услышали ли что-нибудь Майлс и Сэм. К счастью, они все также поглощены разговором о мастерской, поэтому я наклоняюсь и шиплю:
— Говори тише, ладно? Не знаю, чего он хочет, но у меня такое чувство, что именно этого.
Кейт переводит взгляд на Сэма. Указывая пальцем между нами двумя, она говорит:
— Это для меня имеет смысл. — Затем она тыкает в мой телефон. — Это — нет.
— О чем ты говоришь? — спрашиваю, широко раскрыв умоляющие глаза, и машу ей телефоном. — Это то, над чем я так усердно стараюсь. Вот почему последние несколько недель я провела в Боулдере, ведя себя как дикарка из леса.
Она делает большой глоток, прихватив кубик льда, громко хрустит им в явном волнении. В то же время Сэм смотрит на меня с легким намеком на улыбку, которая, я думаю, очевидна только мне, но я вижу, что Кейт тоже ее заметила.
Она наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Сексуальная химия с первого взгляда, Медвежонок Мэгги.
— Заткнись, Кейт, — шепчу я и борюсь с желанием столкнуть ее со стула.
Приносят напитки, и меня чуть не выворачивает, когда я делаю глоток «Гиннесса». Он вязкий, как грязь, не могу поверить, что люди пьют это дерьмо. Сэм, нахмурив брови, смотрит на меня поверх своего пива. Из-за боязни, что он спросит меня про выпивку ни с того ни с сего выпаливаю:
— Я не ем хлебную горбушку, потому что, когда мы были детьми, Майлс говорил мне, что это человеческие попки.
Кейт издает смешок, забрызгивая маргаритой весь стол.
— Что, прости? — спрашивает она, вытирая капли с подбородка.