Я расправляю шнурок и удостоверяюсь, что мой бейджик с именем направлен наружу, прежде чем нацепить улыбку. (Это правило номер один из класса подготовки для встречающих в церкви.) Большая, широкая улыбка. Если я притворяюсь, что сосредоточена, безмятежна, мила, то это первый шаг к тому, чтобы быть сосредоточенной, безмятежной, милой. Притворяйся, пока не добьешься своего!
— Доброе утро, Мистер Джентри. Миссис Джентри. — Второе правило: важно поддерживать зрительный контакт, когда вручаешь каждому из них бюллетень. — Добро пожаловать в церковь.
Миссис Джентри щурится сквозь бифокальные очки на мой бейджик.
— Спасибо, Бетани.
— Всегда пожалуйста.
Миссис Диего машет веером так сильно, что сдувает со лба седую кудрявую челку.
— Доброе утро.
— Добро пожаловать в церковь, Миссис Диего. — Правило номер три: использование имен людей заставляет их чувствовать себя важными и значимыми.
Я продолжаю работать над правилами с первого по третий, пока у меня не начинают болеть щеки.
— Доброе утро, добро пожаловать в церковь, Мистер и Миссис Томпсон. — Еще больше улыбок. — Доброе утро. Добро пожаловать в церковь, Миссис Кэш.
К сожалению, она не родственница Джонни Кэша. Я спрашивала. Видимо, ее часто спрашивают об этом. Мистер Кэш был продавцом автомобилей и умер в прошлом году от эмфиземы легких.
— Доброе утро, э-э... Мистер... э-э... — ладно, его, похоже, не волновало, что я не знаю его имени, так что двигаемся дальше. — Доброе утро. — Я все продолжаю и продолжаю, пока мне не надоедает слышать собственный фальшиво-веселый голос. — Добро пожаловать в церковь…
— От меня пахнет водкой? — Горячее дыхание, сопровождающее голос моей лучшей подруги Эшли, практически расплавляет мою серьгу.
Все больше людей проходит через двери, и я вручаю каждому по бюллетеню.
— Доброе утро, добро пожаловать в церковь. — Оглядываюсь через плечо и шиплю ей: — Нет. От тебя пахнет текилой.
Она морщит нос и снова наклоняется к моему уху.
— Текила... типа как перегар от текилы или как вкусная «Маргарита»?
Мои глаза вылезают из орбит, когда я натягиваю свою фальшивую улыбку до предела и продолжаю раздавать бюллетени.
— Разве это имеет значение?
— Думаю, да. — Эшли дышит в ладонь, чтобы понюхать свое дыхание.
— Ты в порядке, просто... сядем на заднем ряду.
— Неужели все так плохо? — Когда я не отвечаю, Эшли снова выдыхает мне в лицо.
— Ладно. — Подруга закатывает глаза. — Пойду, займу тебе место.
Она неторопливо уходит в своей леопардовой юбке и красных туфлях на каблуках, которые она сочетает с простой белой рубашкой на пуговицах. Не знаю, как она это делает, но Эшли всегда удается сочетать клубную и церковную одежду таким образом, что это выглядит почти со вкусом.