Мои руки застывают в волосах.
Интересно, любит ли ее Уайт?
Если так, буду ли я счастлива за него?
Я подъезжаю к дому Эллиот незадолго до девяти и сижу с работающим двигателем на подъездной дорожке, с телефоном у уха, пока моя мама продолжает говорить о питательной ценности свеклы и о том, что глютен — это яд.
— Ты пробовала эту новую кето-диету, о которой все говорят? — Ее голос звучит заговорщически, и я подумываю о том, чтобы сказать, что ей нужно хобби, помимо увлечений, связанных с едой. — Дебра Эспиноза похудела на этой диете на двадцать фунтов.
Вижу какое-то движение за открытыми шторами Бена. Я представляю, что это Эллиот гадает, какая диснеевская принцесса выпорхнет из двери роскошного автомобиля.
— Почти уверена, что кето-диета — это просто диета Аткинса, которую ты пробовала, когда я училась в начальной школе.
Я нажимаю кнопку — да, кнопку! — чтобы выключить зажигание.
— Я так не думаю. Это что-то новенькое и…
— Прости, что прерываю тебя, мама, но мне пора идти.
— Хорошо, милая. Хорошего дня. Да, и дай мне знать, если получишь весточку от Уайта. — Она нараспев произносит его имя.
Хмурюсь, потому что думаю, что мои родители, возможно, любят Уайта больше, чем я. Даже больше, чем меня.
Оставив сумочку в супер-безопасной машине, я тащусь по подъездной дорожке, зевая благодаря раннему визиту Эшли. Мне необходим кофе. Надеюсь, Бен заварил свежий с утра.
Дважды стучу, толкаю дверь и вхожу внутрь. Нахожу Эллиот за столом на кухне, а Бена, одетого и готового к выходу, наливающего молоко в миску.
— Доброе утро.
— Доброе утро, — говорит Бен и приносит Эллиот ее хлопья.
— Бетани, папочка купил мне пластилин!
— Значит, сегодня мы будем лепить. — Я целую ее голову, покрытую мягкими пушистыми кудрями. — Ммм, хлопья «Лаки Чармс»? Ням. — В кофеварке есть свежий кофейник. Направляюсь туда, и Бен протягивает мне кружку. — Спасибо.
Он опирается бедром о стойку, и я замечаю, что сегодня он одет более небрежно: джинсы, воротник клетчатой рубашки расстегнут.
— Как все прошло с моим братом?
Делаю глоток кофе и уже чувствую себя намного более живой.
— Нормально.
Бен прищуривает один глаз.
— Неужели?
— Да, все хорошо. — Брату не нужны кровавые подробности.
Он хмурится, потом улыбается.
— Отлично. — Проверяет время на микроволновке. — Я лучше пойду.
— Хорошего дня, — говорю я, когда он утыкается носом в щеку Эллиот, заставляя ее хихикать, прежде чем попрощаться.
— И тебе тоже.
Он оставляет нас одних, и я плюхаюсь на сиденье рядом с Эллиот.
— Что ты смотрела сегодня утром?
— «Холодное сердце», — отвечает она сквозь полный рот разноцветного зефира. — Некоторые леди в церкви говорят, что это сатанинское занятие, но папочка говорит, что им нужен урок богословия.