– Вот видите, уже заинтересовались. Теперь совсем другое дело. Даже приятно стало общаться. А если бы вы лампочки в подъезде поставили, я бы ещё вам подробные планы переустройства Крыма на этот год показал. У меня ведь тут всё записано и нарисовано. Но ничего, я своими словами расскажу. Память у меня хорошая, учился на отлично, причём сразу аж в пяти ВУЗах одновременно. Хотите я вам свои дипломы покажу? Ах да освещение плохое – ничего не увидите. Вот если бы вы лампочки в подъезде поставили, тогда бы всё увидели. Сами виноваты, – сделал заключение голос и, чтобы я не опомнился, тут же стал вдохновенно рассказывать, как бы мы жили в этом году, если бы он не был високосным… .
Начало рассказа мне не очень понравилось и даже местами хотелось возразить, но с каждым словом голос рассказчика крепчал и появлялась уверенность в том, о чём он говорит.
Когда меня начало укачивать, а затем словно младенца клонить ко сну, стало понятно, что я общаюсь с профессионалом, который занялся своим любимым делом.
Постепенно его речь, переливаясь пеньем соловья, оторвала меня от земли, а трелью жаворонка, подымая всё выше и выше, унесла под облака.
Там, с высоты птичьего полёта, моему взору открылись невиданные до сель просторы, которые захватывая дух своей красотой, переполняли душу гордостью за свою родину.
Чем выше я подымался, тем чаще люди говорили друг другу на разных языках и всё понимали, так как разговаривали не о политике, а о любви.
Полноводные водоёмы переливались на солнце серебром чистой воды, и уставшие от своих странствий тысячи птиц, возвращаясь на свои насиженные места, радостно кричали: «Летим в Крым! Летим в Крым!»
Политые обильными дождями поля удивляли урожаями, колосившихся на них пшеницей и рожью.
На ярмарках неудержимо дурачились скоморохи, а на рынках и в магазинах часто слышалось: «Сдачи не надо».
Тысячи тонн мусора не прятались в землю, а пускались в переработку.
Указатели с надписью «Туалет» попадались так часто, что мне надело их читать, и люди, не боясь во что-нибудь вступить, ходили по паркам с гордо поднятой головой.
Безработные и бомжи стали такой редкостью, что папарацци неделями сидели в засадах, чтобы их сфотографировать.
Экономика развилась настолько, что рубль не только перестал окисляться и ржаветь, но даже подмял под себя доллар США и гордо ему говорил:
– А я народный рубль, и я в руках народа,
Который строит мир и к миру мир зовёт,
И всем врагам назло я крепну год от года.
А ну, посторонись – Российский рубль идёт!
– Подождите, подождите. Что-то похожее я уже слышал, – произнёс я и, прервав свой полёт, нехотя спустился на землю.