Они банальные паразиты. Но не варвары и не убийцы.
Убийцами сделаю их я – слуга Люцифера».
– Стадом нужно управлять, а не предоставлять ему выбор, – тем временем пояснял Валафар, уча ментально вводить зомбаков в состояние злобы и ненависти. – Человек – тварь слабая, но завистливая и корыстная. И потому нужно постоянно питать его уверенность, что по ту сторону находятся враги. Всосал?
Глава седьмая
Прошлая неделя: 21 – 29 ноября 2013 года
(продолжение)
***
Первая тренировка была двадцать второго ноября.
Под руководством Валафара, полубесов разделили на две команды, по тринадцать в каждой. Я оказался в первой, поскольку руководил гражданскими. Вторую группу составляли кураторы милиции и службы безопасности.
Затем начались практические занятия.
Полубесы из первой группы внушали подопечным гипнотикам, и особенно зомбакам, непреодолимое желание установить палатки на Майдане, что запрещалось городской администрацией. Другие же натравливали на правонарушителей зомбаков из милиции, которые были, как правило, командирами среднего звена.
Достаточного опыта у полубесов-новобранцев еще не было, потому зомбаки, кроме особо буйных, подчинялись неохотно, порою своевольничали, вяло задирались с милиционерами. Те, так же вяло, мешали гипнотикам долбить брусчатку, закладывать баррикады на центральной улице города или громить витрины бутиков.
Серьезного конфликта спровоцировать не удалось. На подведении итогов Валафар устроил разнос.
За преступную жалость к нарушителям, особо досталось полубесам, курировавшим милиционеров.
***
На следующий день мы повторяли теорию, учились облекать свои мысли-посылы в зримые образы, передавать их толпе.
Мы беспрестанно тренировались друг на дружке, на обалдевших зомбаках и гипнотиках, которые от передозировки эмоций ненависти и злобы отчаянно бесновались, впадали в истерику, жалостливо блеяли и ходили под себя.
Мне их было жалко. Особенно помятого мужчину-гипнотика, спитого интеллигента, который больше всех противился обуревавшей злобе и пытался вразумить зомбака Григория, избивавшего металлическим прутом мальчишку-милиционера.
Интеллигент вопил, призывал к христианскому сочувствию, за что сам лишился несколько зубов под Гришиными кулаками, а впоследствии, как забракованный, был придушен зомбаками из обслуги.
С непривычки я порядком возмутился, хотел помешать, даже поставил блок-экран от удушения, но Валафар одним щелчком хвоста сбил мою защиту, недобро осклабился и сурово пригрозил волосатым пальцем.
После занятий мертвые тела алкаша и мента телепортировали в пригородный лес, подальше от любопытных глаз, где сожгли. А обгадившемуся и пускавшему пену Григорию, Валафар сунул в карман стогривневую купюру, стер память и отпустил в толпу, которая бурлила на Майдане.