– А нам можно? – громко спросил он. – Что-то долго возитесь с костяшкой!
– Конечно! – загалдели красно-белые казахи дружно. На миг даже все забыли, что они враги.
– Давай, Костя, покажи кости! – завопил косоглазый рыжий беляк, уверенный в мощи своего соратника.
Белый обладал богатырским сложением – просто громила! Он засучил рукава, протер ладони, сжал огромный правый кулачище и со всего размаху звезданул по кости. Жилик ударился о бок топора, послышался хруст. Мы подумали – все, сломал парень жилик. Но в следующий миг он ахнул, заматерился, хватаясь левой рукой за правую. Жилик лежал целенький, а рука громилы была сломана. Видать, не рассчитал точку удара, полагаясь на свою дикую силу. Что поделаешь, перетянули ему руку тряпьем, дали выпить пиалу водки и велели терпеть.
Наконец жилик сломал увалень из аула точным ударом. Красные возликовали, белые пригорюнились. Я быстро включился в разговор, превратив все в шутку, мол, ваша голова, а у них – жилик. Это было справедливо, и казахи одобрительно загудели.
Равновесиебыло достигнуто, и противники, подняв пиалы, произнесли дружественный тост.
– Выпьем за то, чтобы вы покраснели! – пошутили красные.
Это означало: пусть прольется ваша кровь.
– За то, чтобы вы побелели! – отплатили белые.
То есть, пусть ваши кости белеют на солнце.
Какие времена,такие и пожелания!
Все захохотали и дружно выпили. И я выпил с ними. Выпивка всегда сближала людей, как-то сглаживала шероховатости в отношениях, и для нас напоить наших нежданных гостей имело прямо-таки жизненно важное значение – в душе мы надеялись, что русские – и красные, и белые – не будут просто так стрелять в тех, с кем выпили. И в это время случилось то, чего я больше всего боялся. Дверь распахнулась, и вошел Салим.
Он тихо поздоровался с гостями и сел рядом со мной, по-казахски поджав ноги, в позе Лотоса. В руках он держал камчу – кнут, казахскую нагайку. Рукоять искусно вырезана из тобылгы – иволги, длина которой была равна локтю хозяина без учета кисти рук. Сам кнут был шестиполосный, то есть сплетен из шести полос выделанной кожи вола, длина которых превышала длину рукояти ровно на один хват ладони. Степные мастера говорили, что при таком размере, удар обладателя камчи будет самым оптимальным. К тому же воинственный Салим велел вплести в кончик камчи кусок свинца, овальной, как пуля, формы. Он мог одним точным, молниеносным ударом по локтю или коленке заставить врага выть от боли, вылететь из седла и кататься по земле. А то мог и убить одним ударом по виску или по темени, по почке или по печени. Несведущие не знали, какое смертоносное оружие носит с собой наивный с виду аульный балагур.