Вика снова встала, прошлась по кабинету.
– И как теперь? – робко спросила Тамара, с сочувствием глядя на Вику. Да какая там «Вика» – «Виктория»! да еще с отчеством – ведь далеко не молодые они уже, а Вика к тому же на несколько лет старше Тамары.
– А никак. Вообще никак. Не встречает у метро, ужин к моему возвращению не готовит, слов приятных не говорит, ни прически новой, ни платья нового не замечает, забывает то, что я рассказываю, гарнитуру из уха не вынимает круглосуточно. Даже не едим вместе. О стихах или сюрпризах и не говорю. Я бы, может, и не претендовала на все перечисленное (да, собственно, я и не претендую), если бы не с чем было сравнивать. Но я же знаю, помню, как было! Так зачем тогда столько усилий он прикладывал, чтобы меня «вернуть в семью»? Зачем?! Вот этого я не понимаю! – Вика говорила все громче, голос стал более звонким и высоким. Она то быстро ходила от одной стены к другой, хотя пространство кабинета было небольшим, то останавливалась и бессмысленно передвигала чашки на столе, то брала из коробки конфету и тут же укладывала ее обратно.
– Вик, не нервничай, здоровье дороже, – не зная, что сказать, начала было Тамара.
– Да какое уж тут здоровье! – одни нервы! Вот скажи – почему прямо не сказать мне о том, что – все, разлюбил, скучно, надоела, нашел другую, хотя не похоже…
– А тебе надо это? – ужины, встречи, стихи?
– Не знаю, – выдохнув и вновь садясь в кресло, ответила Вика. – Обидно. Опять себя жалко. Вроде не совсем еще старуха, еще чего-то хочется в этой жизни пережить.
– Зачем тогда …продолжать? – опять с трудом подбирая слова, спросила Тамара.
– Боюсь одиночества. Не в том смысле, что завою от тоски и скуки, а то, что с живым человеком рядом как-то спокойнее. Не молодая ведь – бывает, давление поднимается, а «скорую» вызвать – и дверь некому открыть. В принципе, когда он трезвый, с ним можно договориться, и даже поговорить на общие темы…
– Так он еще и пьет?! – перебила Тамара.
– Пиво. Иногда. Но и с него дурной делается… Привычка, наверное, еще меня держит – сколько лет вместе…
– Развода боишься? Да, это тяжелая процедура всегда и почти для всех.
– Нет, Оль, мы же в гражданском браке.
Тамара с удивлением взглянула на подругу:
– А почему не зарегистрировались? Не предлагал?
– И не раз. Я не хотела. Подсознательно боялась что ли, что не навечно с ним. Детей поздно было заводить. Какой смысл?
– Все же хотят замуж! Странная ты, – осторожно заметила Тамара.
– Я не «все». Я была уверена, что с мужем – с отцом моего сына – будет навсегда. Но – не сложилось. Хотя такая любовь была – первая, чистая! До сих пор вспоминаю. Признаюсь, хотела замуж еще раз, даже очень хотела, вернее, думала, что только замужество подходит для наших отношений, ну, еще венчание, конечно.