Все картины были выдержаны в одной цветовой гамме – желто-коричневой, с небольшими вкраплениями белого, голубого и золотого. Изображались на них молодые, красивые мужчины и женщины – на берегу моря, за столиками открытой веранды, у фонтана. Были и пейзажи – одинокая пальма на морском берегу, горы, утопающие в зарослях невысоких деревьев, море, играющее всполохами лунного света. Но одна картина особенно нравилась Тамаре – она висела как раз над столиком, за которым сидели они с Кариной. На картине был изображен мужчина, видимо, тоже итальянец – высокий, статный, темноволосый, в белой рубашке с коротким рукавом и песочного цвета свободных брюках. Художник нарисовал его фигуру со спины – он широко шагал по пустынному пляжу в сторону сверкающего разноцветными огнями города. Слева от него – уже слегка потемневшее вечернее море: лишь кое-где на гребешках еле заметных волн вспыхивают блики. Справа – песчаная бесконечность, на которой едва обозначены пляжные зонтики. На переднем плане – на шезлонге сидит девушка. Она смотрит на море. На ней белоснежное платье. Но не просто белое, а с мельчайшими, едва заметными золотыми крапинками, мерцающими, словно отблески последних лучей заходящего солнца. Видимо, Августо Фамелли хотел сакцентировать внимание на хрупкой женской фигуре – именно девушку автор сделал центральным персонажем этой картины. Каждый раз, бывая в этом кафе, Тамара подолгу смотрела на нее и придумывала разные истории. Сегодня она вдруг увидела там себя…
– Я любила этого человека, – после небольшой паузы медленно заговорила Тамара, не сводя глаз с картины. – Или думала, что любила, а на самом деле это была просто страсть. Гормональный всплеск… Первые четыре месяца это вообще было какое-то сумасшествие! Мы встречались каждый день, а то и по два раза в день – он заезжал за мной утром, после того, как мой сын уходил в школу, и привозил обратно к моменту его возвращения, к обеду. И вечерами, если у меня была возможность отвезти ребенка к бабушке – мы тоже встречались, пусть на два-три часа. Мы катались на машине по городу, заезжали в его маленькую квартирку, перекусывали в кафе… Знаешь, что-то в нем было такое – неуловимо-притягательное. О таких говорят – «знойный мужчина». Все женщины, всех возрастов просто шеи сворачивали, когда мы входили в какой-нибудь ресторан. Может быть, и я купилась на эту «неуловимость». – Тамара замолчала, сделала еще глоток кофе. – А меня буквально распирало от гордости: вот, смотрите! этот мужчина идет со мной! А вы все продолжайте сидеть и завидовать!