— Вы разбираетесь в тягачах?
— Я очень хорошо знаю, какие машины предпочитает Илья Дмитриевич.
— Такими темпами, Эмилия, мы с вами и до утра не закончим.
— Вы правы, абсолютно правы, хотя бы потому, что с этим всем необходимо разбираться. А у меня возникло чувство, что вы собираетесь бежать с вашего места в какое-то другое. И вы просто пытаетесь за счёт моей неопытности и некомпетентности получить некую прибыль в свой карман. Поэтому я не подпишу ничего. Но все бумаги заберу с собой. Я сейчас еду в больницу к Илье, сменю его отца. У меня целая ночь впереди и консультант отличный в помощь.
— Это ваше окончательное решение?
— Да.
Я взяла документы и положила в пакет.
— Когда мы с вами встретимся? — Сергей еле сдерживался, но пытался оставаться тактичным.
— Завтра, ближе к вечеру. Я позвоню.
Я уже выходила из отеля, когда услышала позади себя женский голос.
— Эмилия! Постойте, подождите минуточку.
— Да, Лариса.
— Как он?
— В реанимации.
— Это произошло так внезапно. Я бы очень хотела его видеть. Понимаете…
— Я знаю о ваших отношениях.
— Мила, я действительно очень волнуюсь за Илью.
— Я понимаю. Я спрошу, и если он захочет вас видеть…
— Не захочет.
В её глазах стояли слёзы. Она была красивой, яркой, и безумно одинокой. Мне даже стало её жаль, хотя она не просила сочувствия. Она любила Илью, волновалась, переживала за него, но жалости не просила. Она была богата своим, пусть даже безответным чувством.
— Почему вы так уверены?
— Картина в доме у моря над камином ваша?
— Моя.
— Вы единственная женщина в его жизни. Поверьте. Вы — единственная, а я — одна из многих. Чувствуете разницу?
— Запишите мой номер.
— У меня есть.
— Позвоните мне позже, или утром.
Итак, мне предстоит вторая бессонная ночь. Ещё с бумагами бы разобраться. После общения с Сергеем осадок остался неприятный, что уж, человек он явно с душком. Да и с Ларисой они чужие с виду.
Ой! Не моё это дело. Нужно к Илье, и с документами решить — что подписывать, а что нет.
Врача я, естественно, не застала.
Дмитрию Сергеевичу объяснила, где что дома находится, и как холодильник открывается, просила, чтоб детей не баловал сильно. Он пообещал, но с такой улыбкой, что я мигом поняла — если все трое на голову сядут, будет только счастлив. Бывший свёкор тепло попрощался с нами обоими, вызвал такси и уехал.
— Илюш, у меня тут котлетки с пюре, остыли, наверно. Я документы на подпись у твоего зама взяла. Левый он мужик, он же тебя обворовывает.
— Я знаю, позволяю в разумных пределах.
Я достала папку.
— Илюш, эти твои пределы — неразумные.
Он рассмеялся: