— Как вы себя чувствуете? — спросила Марина.
— Почти хорошо. Боль ушла. Я даже поела. Кажется, последний раз. Я об одном жалею, что обнять сына не могу и уже не смогу. Сядь рядом, мне говорить трудно.
Марина пристроилась на стул рядом с кроватью и взяла пациентку за руку.
— Ты, дочка, хоть и молодая, но груз у тебя большой. Сбрось. Оставь и иди дальше. Живи. Ты понимаешь, о чём я говорю. Хорошая ты. Добрая, настоящая. Семёну не говорите обо мне. Пусть ждёт, пусть думает, что я вернусь. Ему так будет легче. А ты живи. Знаешь, о чём жалею? Что Семён у меня один. Зря не родила больше. Боялась. Повторения горя боялась. Теперь жалею. Так бы не ты меня сейчас провожала, а сын или дочка. Ладно, иди. Устала я. Посплю. Пока живая. Иди.
Марина легонько сжала руку женщины, ответной реакции не последовало.
Вышла из палаты, глотая слёзы. Но тут её вызвали в приёмный покой, а потом она ушла в операционную.
Когда вернулась, палата была пустой…
Постовая сестра сообщила, что больная умерла во сне. А историю болезни забрал заведующий.
Очень хотелось остаться одной или на крайний случай с Антоном. Подёргала ручку его кабинета — заперто.
— Марина, там тебя вызывают к главному, комиссия, помнишь? — Коля спешил куда-то.
Все куда-то спешили, только ей шевелиться не хотелось. Но надо к главному.
Тот её встретил очень радушно.
— Мариночка, милая, проходите, что-то выглядите совсем не очень! Но это ничего, вы нам тут сегодня не понадобитесь. Проверяющая из центра по душу Антона Сергеевича пожаловала. Они там старые знакомые оказались. — Он многозначительно хихикнул и сделал такое лицо, что типа, в те тайны соваться не намерен. — Так что пусть они сами. Планы у неё на Антона Сергеевича, обратно зовёт. Только я обрадовался, только расширять хирургию задумал, но что поделаешь. Уедет, значит уедет.
— Кто уедет? — Марина не сразу сумела вникнуть в слова главного. — Антон уедет?
— Ну да, я их разговор слышал. Конечно, подслушивать нехорошо, но я же должен быть в курсе, приходится прислушиваться. Зря я Колю на эту должность не поставил. Можно было бы и вас, но от вас мы всё ждём чего-то великого. Ваша мама в ваши годы…
— Вы правы, я не мама. Работы много, пойду.
— Счастливо, Мариночка, счастливо.
Пока Марина шла до лаборатории, думала исключительно об Антоне. Ну не может же он так с ней поступить! Неужели уедет? Только утром замуж звал… Хотя какие перспективы в центре — и какие здесь, на периферии… А Антон талантливый, он матери ровня. Но неужели уедет?
Вспомнился тот день, когда Антон ушёл. Она ведь до последнего верила, что этого не случится… Хотя он просил, умолял тогда отказаться от ребёнка. А потом сказал, что уходит не от неё, а от такой жизни. Он на такую не согласен. Он жить хочет.