Цветок мы с Антохой ненавидели до жути. Я даже в него пепел от сигарет сбрасывал. Конечно, закапывал в землю, чтобы не видно было, а то мать бы убила просто. Месть же Антохи новому детищу мамы была более изощренной. Братуха не поливал цветок, когда мать просила, еще и химикаты туда сливал, которые для других цветов полезны, а для этого наоборот. В этом он спецом был. Наши старания все равно не дали результатов. Цветок оказался живуч. Разве что не цвел.
А с некоторых пор Антохе стали сниться кошмары. Он просыпался с криками и рассказывал, что его кто-то душит. Малец худел на глазах, кожа да кости, смотреть больно. Даже мать встревожилась и, удивив нас всех неожиданной заботой, повела его к врачу. Тот сказал, что у брата малокровие, посоветовал гранаты есть и еще кучу всего. Лечение ни капли не помогало. Антоха продолжал худеть и вскоре ему даже вставать стало трудно. Кошмары не прекращались.
До слез жалко было братишку. Я даже решил с ним вместе спать, чтобы ему не так страшно было. Правда, сон у меня хороший, засыпал я сразу и открывал глаза только от воплей Антохи. Однажды решил все-таки не спать, напился кофе и веки все время оттягивал, чтобы не закрывались. Все равно спать хотелось до одурения, но я крепился.
Братишка мирно посапывал и я успокоился. Может, в эту ночь кошмаров не будет? Закрыл глаза и уже почти задремал, как вдруг услышал звук. Тихий такой. Вроде как что-то по полу тащат. Если бы спал уже, вряд ли услышал. А потом что-то задело по щеке. Прохладное такое, немного колючее. Хорошо, что в туалет не хотелось, иначе точно бы обмочился. С трудом удерживаясь от того, чтобы не заорать, я открыл глаза. Немножечко так, чтобы только через щелочки смотреть.
Если бы кому рассказал, подумали бы, что обкуренный. Может, мне снится?
Верхом на брате сидел, покачивая мясистыми листьями, цветок. Одна его часть обвилась вокруг шеи, пупырышки прямо присосались к коже. Антоха вздрагивал во сне, закрытые веки беспокойно дергались. Как назло, ночь сегодня лунная была, и в комнате можно было различить все до мельчайших деталей. Лучше бы я этого не видел всего. Цветок дергался, по зеленому стеблю ходуном ходили красные вены, всасывая кровь.
Я завопил так, как еще ни разу не вопил. Превозмогая отвращение, сбросил цветок с Антохи.
Шлеп-шлеп. В сторону двери быстро удалялись узловатые мясистые корни.
Совершенно ополоумевший, я зажег свет и стал будить Антоху. Мои вопли разбудили и маму, она вбежала в комнату. Когда я ей рассказал про цветок, она отвесила мне затрещину и велела так не шутить больше. Нет, ну, я, конечно, и сам бы себе не поверил, но все равно обидно. Я ж правду говорю. Тоже начал кричать на нее, требовать, чтобы цветок выкинула. Ясное дело, что она этого не сделала.