И вот она, приодевшись, накрасив губы и подведя брови, подошла к как бы родному человеку и, положив холодную руку на его мясистые пальцы, запачканные маслом от сэндвича, произнесла заветную фразу: «Я изменила тебе с каким-то студентом. Пару недель назад. Ты был тогда в командировке». Повисла ожидаемая и резонная пауза, понадобившаяся для осмысления и продолжения возможного диалога. Обождав, жена, пискнула, словно полевка: «Прости».
Бобров лишь довольно усмехнулся. Судя по всему, из последних новостей, которые он получал от различных людей, этот ответ более всего удовлетворил его, приводя мужа Софьи в некоторое изумление. Дыхание пузатого банкира участилось, сам он откинулся на спинку кухонного стула. Медленно, выжидая момент, мужчина щепетильно вытирал сладкие губы и масляные пальцы.
Он молчал и продолжал улыбаться. Было в этой усмешке что-то дьявольски притягательное, но Софье стало не по себе. По странной реакции мужа она поняла, что этого он и ждал.
– Милый я хочу быть с тобою честна. Я не хочу развода – наконец проронила она.
– Жаль расстраивать, но я хочу. Ты стареешь и высыхаешь на глазах, теперь же водишь шпану в мой дом.
– В наш, милый! – перебила его Софья.
– В мой. Ты знаешь, где твое место.
– Нет-нет-нет, дорогой, прошу, одумайся – слезы одномоментно хлынули градом, а сама Боброва кинулась ему в ноги, целуя колени и вымаливая прощение.
Он грубо оттолкнул ее, сопроводив сие действо смачной пощечиной, оставившей красный след на щеке Софьи. Заливаясь слезами, Боброва бросилась к шкафу, где смогла отыскать свою шляпку с черной вуалью, темно-зеленое выходное платье и туфли с застежками. Спешно одеваясь, она постоянно спотыкалась, падала, как ужаленная, носясь по квартире и ища свои вещи.
Муж дал ей на «сборы» меньше пяти минут. Софья ничего не соображала, постоянно щипала себя за кожу, покрывшуюся мурашками, в надежде проснуться. Но этот «затянувшийся» сон и не думал заканчиваться. Константин медленно подошел к женщине и обеими руками подхватил ее, толкая в сторону выхода вместе с вещами. После он одним резким движением вытолкнул ее, бросая вослед пальто и сумочку, которой она дорожила больше всего. Павшая и униженная Софья продолжала рыдать; женщина истошно кричала и била в дверь, прося впустить ее обратно. Боброва не переставала верить в прощение и счастливый финал. Не получив внятного ответа и устав от бесполезных частых ударов по металлу, она побрела вниз, шагая по бетонным ступенькам, по которым совсем недавно она поднималась пьяная со случайным любовником, разрушившим ее семейную жизнь, если от нее хоть что-то оставалось к тому моменту.