- Джеймс? Давно ты здесь?
- О, Мартина, привет.
Джеймс поднял голову, посмотрел на часы.
- Кажется, уже час прошёл. Проходи, я тебе тут кое-что подготовил.
- Джеймс, ты ложился?
- Я просто вспомнил кое-что и решил проверить, - Джеймс победно оглядел механизм на его столе: - И, кажется, я оказался прав.
Он что-то довольно промурлыкал, мотив известной песенки.
- Понятно, - вздохнула я.
Вот уж эти увлечённые люди. Я и сама иногда бываю невменяемой, когда в голову приходят идеи и не терпится их проверить. Но Джеймс, по ходу, по жизни такой.
Я принялась за задания, подготовленные Джеймсом. Время летело незаметно. Когда выдался небольшой перерыв, на котором настояла я, чтобы покормить Джеймса – похоже, мне придётся взять на себя обязанности его ассистентки и следить, чтобы он вовремя ел и отдыхал – я вспомнила, что хотела кое-о-чем его спросить.
- Скажи, Джеймс, можно ли сделать так, чтобы по кристаллу связи нельзя было отследить, где я? – спросила я.
Джеймс бросил на меня изучающий взгляд исподлобья.
- Если сигнал связи будет исходить от тебя и разговор будет вестись недолгое время, то да.
- То есть родным нельзя будет со мной связаться? А вдруг что-то срочное? Что-то случится? – расстроилась я.
- То есть ты хочешь, чтобы родные могли с тобой связаться, но при этом не смогли узнать, где ты? – поставил чёткую задачу Джеймс, и я кивнула. – Я подумаю.
Когда с перекусом было закончено – Джеймс не захотел идти на полноценный обед в ресторацию, видите ли у него тут дел срочных полно и жалко терять время – мы уже допивали чай с бисквитным печеньем, в мастерскую завалился сияющий Конан.
В руках он держал кадку с экзотической пышной и раскидистой хамедореей, на ветвях которой колыхались и издавали звон привязанные железные детальки от механизмов. Джеймс саркастически поднял левую бровь:
- И что это у нас тут?
- Это мацихус, - довольно сияя, Конан поставил кадку с цветком прямо под нос Джеймсу.
- Да? А по-моему, это какая-то пальма с игрушками, - ехидно улыбаясь, заявил Джеймс.
А я тихо смеялась, наблюдая за ними. Дети малые! Дурачатся, но как приятно наблюдать за весёлым Джеймсом, у которого от улыбки на щеках проглядывали глубокие ямочки. Просто удивительно, как он был хорош и хмурым, сосредоточившись на работе, и раздражённым, когда что-то не ладилось и он беззлобно ругался смешными ругательствами, которые сам тут же сочинял, и как преображала его лицо улыбка, делая его по-ребячьи очаровательным.
- Да нет же, Джеймс, присмотрись, это мацихус! Ты что, не знаешь, что такое мацихус? Ты играл и не знал, на что ставил? – деланно удивлялся Конан.