– Элиза – подруга Роума, – сказала Эмили и снова повернулась к Элизе. – Это Иерихон Лозада. Мой плотник.
– Ты брат Роума? – удивленно моргнула Элиза.
– Так и есть. – Иерихон бросил на нее оценивающий взгляд. – Должно быть, это из-за тебя он так долго здесь торчал.
Вспыхнув, она выдернула свою руку из его, затем скрестила руки на груди.
– Элиза расстроена, что Роум покинул город, – сказала Эмили, направляясь к Элизе и обнимая ее за плечи. – Они провели вместе выходные, а потом он встал и ушел.
– Он написал мне вчера вечером и сказал, что уезжает. – Иерихон потер рот.
– Куда же он уехал? – спросила Элиза.
– Думаю, в любое место, где он сможет избежать встречи с семьей. – Иерихон пожал плечами. – Роум мне ничего не сказал. Думаю, беспокоился, что если это сделает, то каким-то образом вернется к нашим родителям.
– Я не понимаю, – сказала Элиза.
– Как много он рассказал тебе о своем прошлом? – Знакомые голубые глаза сузились, глядя на нее.
– Я знаю, что он попал в тюрьму, – сказала она. – Наркотики. Но я также знаю, что он не тот парень, кто есть сейчас. Я пытаюсь разобраться во всем этом.
– Ты, кажется, очень уверена, что знаешь, кто такой Роум, – сказал Иерихон, глядя на нее.
– Да, – легко ответила Элиза. – И он не торговец наркотиками. А если и был, то теперь он не такой, и я не держу на него зла.
Намек на улыбку коснулся твердого рта Иерихон.
– И поэтому ты позвала меня? – Он посмотрел на Эмили.
К удивлению Элизы, Эмили захихикала, как школьница.
– Возможно. Я также сделала немного выпечки этим утром. Ты можешь угощаться.
Иерихон улыбнулся Эмили, и Элиза вдруг почувствовала себя третьей лишней. Неужели между ними что-то происходит?
– Пойдемте на кухню, – сказала им Эмили. – Я поставлю еще кофе.
Через несколько минут они снова сидели на кухонном островке, перед каждым из них стояли тарелки с печеньем, а в кружках свежий кофе.
– Итак, – сказал Иерихон, глядя на Элизу. – Ты хочешь узнать о прошлом Роума.
– Да.
– Ты права, что Роум не дилер. Никогда не был.
Восторг вспыхнул в сердце Элизы.
– Но... почему он попал в тюрьму?
– Он сел за маму.
– Это были наркотики его матери? – У Элизы отвисла челюсть.
– Какую бы картину материнской любви ты ни представляла, лучше выкинь ее из головы. – Иерихон искоса взглянул на нее. – Мама Лозада – это много чего, но она дерьмовый родитель. Вообще-то, оба моих родителя такие. Вежливое слово, чтобы использовать, чтобы описать их – вероятно, «хиппи» или «богема», но реальность такова, что они просто бродяги. Ты перемещаешься с места на место, следуя за остальными. – Он пожал плечами. – Я провел свое детство валяясь на диванах и наблюдая, как мои родители тратят свои последние несколько долларов, чтобы закурить с друзьями. Они никогда не прекращали вечеринки, даже ради своих детей. Это была дерьмовая жизнь. Мы почти не ходили в школу, и каждый раз, когда кто-то интересовался о нашем благополучии, мы перескакивали в другой город. Трудно найти настоящую работу, когда ты бездомный, поэтому мы попрошайничали, делали странные дела, жили с друзьями, как вы называете это. Мама и папа продавали наркотики.