– Я никогда этого не делала... имею в виду... я никогда...
– Когда трогаешь себя? Может быть, я просто заставил тебя кончить немного сильнее, чем ты привыкла.
Элиза неуверенно посмотрела на него и удивилась самодовольному выражению удовольствия на его лице. Она немного расслабилась, но боже, она все еще была так смущена реакцией своего тела.
– Ты не должен выглядеть таким счастливым.
– Ты что, шутишь? Я, бл*ть, в восторге. Ты кончила так сильно и только для меня. – Роум пробежался руками по ее телу и уткнулся лицом в ее шею. – Ты была такой чертовски мокрой, что я чуть не кончил в штаны, как только прикоснулся к тебе. Знать, что я так сильно тебя завел? Как мне может это не нравится?
Элиза изо всех сил пыталась что-то сказать, чтобы лопнуть его пузырь удовольствия, но, когда ничего не смогла придумать, сказала тихим голосом:
– Мои штаны все мокрые.
– Да, это моя вина, – повторил Роум хриплым голосом. – Я не думал, что ты кончишь так сильно, иначе раздел бы тебя догола. Ты можешь надеть мои боксеры, а джинсы повесим сушиться, хорошо?
Она кивнула.
Он отпустил ее с еще одним удовлетворенным поцелуем в губы, который был бы очаровательным, если бы она не была так смущена, и пошел, чтобы вытащить пару боксеров из своего ящика для одежды. Через мгновение он подал их ей, и Элиза поспешила в ванную, чтобы снять трусики и джинсы. Она постирала трусики и промежность джинсов в раковине и повесила их сушиться. Затем девушка вернулась в главную комнату хижины.
Роум лежал на кровати, все еще полностью одетый. Он оглядел ее с ног до головы, когда она вышла.
– Какой красивый вид.
Элиза потянула подол своего свитера, чувствуя себя немного глупо, так как в настоящее время она была в паре боксеров.
– Я слышала, что это последний писк в Париже.
Роум усмехнулся и похлопал по кровати, приглашая ее сесть рядом с ним.
После минутного колебания Элиза сделала это, и он немедленно притянул ее к себе очередного затяжного поцелуя.
– Просто хочу, чтобы ты знала, что в тебе нет ничего разочаровывающего. Это было чертовски удивительно.
Прижавшись к нему, Элиза немного расслабилась, когда кризис закончился. Она чувствовала себя прекрасно, хотя у нее немного болело между ног, как будто она что-то упустила. Но это была хорошая боль.
– Так что же нам теперь делать?
– А что ты собираешься делать? – Роум убрал прядь волос с глаз.
Заметив, что его глаза все еще были сонно-голубыми от желания, Элиза подумала о той палатке в его джинсах, что была раньше. Она посмотрела на его бедра, и, конечно же, он все еще был тверд.