– Я принесла пиццу. – С легким вздохом она наконец отстранилась и слегка улыбнулась ему.
– Ты всегда меня кормишь, не так ли? – Роум усмехнулся и снова быстро поцеловал ее. – Я тебе что-нибудь должен за это?
– Конечно, нет, – сказала Элиза, закрывая за собой дверь салона и запирая ее. – Просто считай это платой за работу модели, которую ты собираешься сделать для меня.
Он прошел в главную часть салона, задрапированную нейтральной бежевой тканью, и осмотрел ее. Элиза расставила столы со скатертью в нескольких стратегических местах и добавила свечи разной высоты и размеров. Все они были того же мягкого цвета что и ткань, потому что ей не хотелось, чтобы они были в центре внимания фотографии. Десятки свечей стояли на каждом столе.
– Может, мне стоит поискать лепестки роз и пенную ванну? – Роум внимательно посмотрел на них, потом снова на нее.
– Если ты не хочешь этого делать... – Элиза прикусила губу чувствуя себя немного глупо.
– Нет, хочу. – Он снова подошел к ней и обнял за талию, притягивая ее к себе. – Я просто думал, что мы будем делать что-то связанное с грязью, землей и крутыми парнями.
Ее застенчивость угрожала взять над верх, и Элиза уставилась на его грудь, распластав на ней ладони.
– У меня была идея кое о чем... более мягком. Более чувственном. Несколько свечей, что-то вроде этого. Я хочу посмотреть, смогу ли заставить свет играть с твоей кожей как надо.
– Как хочешь, – пробормотал Роум. – Мне нужно раздеться?
– Вообще-то, мне не нужно, чтобы ты был полностью голым. – Элиза хихикнула, чувствуя себя немного по-девичьи глупо. – Просто топлесс. И это может подождать. Сначала пицца.
– Звучит неплохо. – Роум наклонился и снова нежно поцеловал ее в губы. – Ты веди, я пойду за тобой.
Элиза улыбнулась и выскользнула из его объятий, затем направилась в дальний конец салона, где парикмахерское кресло было отодвинуто в сторону. Коробка с пиццей стояла на нем, а остальные стулья в салоне были завалены оборудованием, которое убрали с дороги.
– Позволь мне убрать один из этих стульев. – Она посмотрела на мебель.
– Не беспокойся, – сказал ей Роум. Он сел в парикмахерское кресло и притянул ее к себе, усадив к себе на колени. – Вот самое лучшее место.
Его бедра были твердыми под ее ягодицами, и Элиза чувствовала себя странно, сидя у него на коленях.
– Я не слишком тяжелая для тебя?
– Не будь смешной. – Роум обернул руку вокруг ее талии, удерживая крепче. – Таким образом, пока я ем, твоя сладкая задница трется об меня. Это лучшее из обоих миров.
Элизе хотелось закатить глаза от его игривых слов, но она открыла коробку с пиццей, удерживая ее в одной руке и предлагая ему кусочек другой. Он взял его, она взяла себе кусочек, и они ели в относительном молчании. Элиза чувствовала себя странно и неловко, сидя у него на коленях и глядя вперед, пока ела.