Прервал тишину государственный защитник Юлии, навещавший ее накануне в подвалах. Перехватив микрофон, Мамаев, как бы извиняясь, сонным голосом предложил послушать оправдания злоумышленницы, хотя, сами понимаете, чего уж тут теперь скажешь…
Все камеры разом переключились на вероотступницу. Юлия, пользуясь двойным происхождением, неожиданно бойко затараторила подготовленную, видимо, речь на китайском наречии. Звук немедля зарубили. Подскочил охранник и что-то, хотя примерно понятно что, начал ей высказывать. Великодушно ей предоставили шанс второй. Тут она попыталась было донести, что не против храма как такового, но можно же найти и другое место, так как в городе и без того почти не осталось зеленых зон, зато есть уйма заброшенных зданий и пустырей… А что касается вас, Митрий Онатольевич, все же давно в курсе, что ваши дети живут и учатся в Шв… Неуклюжая попытка доказать аксиому была задушена Модератором на корню. Ее микрофон своевременно отключился, слово бумерангом вернулось к законному владельцу:
– Знаем-знаем мы эту басню, слышали уже. Вранье! и вообще не ваше дело… И вот еще что, – разгорячился тут Модер, поскольку Юлия, очевидно, все-таки задела того за живое. – Сегодня ты не хочешь храм, а завтра… Жутина к чертям? Но мы же этого не допустим, так, сограждане?
– Не! Нет! Никогда! – послышались разрозненные и не слишком уже вдохновленные голоса. Между собой же жители переговаривались в духе: «во девка дает, а ниче такая, бодрячком». Нескольких болтунов расторопно и для профилактики прихватили заскучавшие бравые молодцы и уволокли в сторону автозаков. Таки пригодились.
Косолапов, улавливая, что симпатии народа, если они вообще были на его стороне, качнулись куда-то не туда, принял единственное возможное решение:
– Ну, это, хватит… того, комедию уже ломать. Дело у нас рядовое, житейское. Виновная во всем созналась и понесет соразмерное деянию наказание. АД во всем разобрался. Да и комиссия присяжных у нас тут еще имеется.
Некая группа лиц, прозаседавшаяся на заднем плане и ни разу толком не попавшая в трансляцию, привстала и обозначила присутствие. Модератор, заверив, что сейчас же уважаемые народные судьи все взвесят и вынесут окончательный вердикт, а вскоре огласят, торопливо ретировался. Присяжные, в сопровождении охраны и сосредоточенных господ в штатском, отправились за занавеску для совещания…
Миллионы зрителей трансляции делали ставки, что уж теперь-то Юлии точно грозит высшая мера. Однако нет, неповоротливая система никак не успела отреагировать на оскорбление чувств представителя власти при исполнении, вынеся заранее запрограммированный, совершенно типичный для вирт-шоу «Цифровая казнь» приговор. Вполне себе в традициях возрождающегося остракизма: десятилетнее изгнание из Макондово, то есть высылка в соседнее поселение Альбатросово, блокировка на это время всех личных учеток, ну и гнетущая тоталитарная неизвестность в придачу. Штука в том, что, несмотря на географическую близость, Альбатросово являлся бывшим закрытым военным городком, во многом оставаясь таковым и теперь. Труднодоступность сообщения обуславливалась также тем обстоятельством, что располагался населенный пункт на одиноком острове, омываемом отравленными химикатами и заводскими выбросами водами озера. Так что о каких-либо визитах и свиданиях и речи быть не могло. Что там происходило нынче, оставалось только догадываться. Слухи ходили разные и преимущественно мрачные, но достоверной информацией, конечно, не владел никто. Как никто из участников проекта оттуда не возвращался, поскольку пилотный выпуск вышел еще девять лет назад.