Бодуэн де Куртенэ: – Дерзну реплику вставить, дорогой Алексей Александрович!
Шахматов: – Сделайте милость, хозяин гостеприимный!
Бодуэн де Куртенэ: – Мне показался в Корсуньской летописи забавным один эпизод, господа. Посланец земли греческой решился подействовать на Владимира наглядным изображением страшнаго суда. Объяснил русскому князю: с правой стороны – праведные, направляющиеся в рай, а с левой – грешники, идущие в муку. Владимир вроде бы убежден красноречием проповедника, поражён нарисованною ему картиною. Опытный миссионер, желая закрепить результат, тут же предлагает Владимиру креститься. Но, оказывается, философ ошибся в своих ожиданиях: князь остается язычником, он небрежно отвечает: «пожду ещё мало». Не правда ли, слышится некая подсмешка автора, а, господа?
Гости кивают, довольно ухмыляются, поддакивают.
Шахматов: Очень тонко и точно подмечено, любезнейший Иван Александрович! Приняв во внимание религиозное миросозерцание средневекового человека, нам приходится остановиться в недоумении перед вопросом: каким образом получилось внутреннее противоречие в дошедшем до нас рассказе об испытании разных вер князем Владимиром. Всё, решительно всё готовит торжество греческой вере: и неудачные предложения магометан и иудеев, и находчивые ответы им со стороны Владимира, и опровержение их со стороны философа, и убедительная проповедь грека, и поразительное действие картины страшного суда – ясно, что все это призвано уничтожить всякие сомнения во Владимире и привести его к принятию крещения от греков. А между тем, усилия благочестивого проповедника терпят полное поражение; Владимир отвечает, как было замечено: «пожду еще мало»....
Масальский-Сурин: – От чего же такое свободомыслие в летописи, жанре церковной исторической литературы?
Шахматов: – Считаю, господа, что летописный рассказ о крещении Владимира в Корсуне – суть народная легенда, сложившаяся не без влияния былинного элемента. Причём, легенда, окрасившая два действительных исторических факта: взятие Корсуни и женитьбу Владимира на царевне Анне.
Фасмер: – Возможно, сюда же можно включить и влияние собственно греческой культуры. Вспомним, что Корсунь – град греческий, издревле бывший форпостом греческой культуры в языческом славянском окружении. Даже само слово «гостеприимство», справедливо упомянутое вами, уважаемый Алексей Александрович, по отношению к нашему радушному хозяину Ивану Александровичу, даже это слово очевидным образом связано с греческими ξενοδοχία и φιλοξενία, и построено по продуктивной модели, распространенной в старославянских текстах.