– Таблетка, ты давно здесь?
– Да вот, уже несколько часов.
– Блин! Ты мне звонил?
– Звонил.
– Я с ребятами козла забивал.
– Сегодня, как я погляжу, ты без приза.
– Да, сегодня был не мой день. Зайдем в дом, поужинаем. Ты, наверное, проголодался.
– Еще как!
* * *
Мы пили свежезаваренный чай и ели бутерброды с джемом. У деда, как всегда, мне было очень уютно и спокойно.
Я рассказал ему все последние новости. Как истинный эгоист, начал, конечно же со своих. Рассказал и об Ане, и о Молодцове, и о Маше, и о мойх новых друзьях. Дед внимательно слушал, не перебивая. На его лице застыло удовлетворенное выражение лица. То выражение, когда ты оказываешься прав, когда твои прогнозы сбываются.
Я закончил рассказ о своей жизни и перешел к новостям о маме и папе. Дед пил чай и время от времени кивал головой.
– Наша операция прошла успешно. Деда, ты – гений! – в конце выпалил я.
– Да я ничего особенно и сделал, – ответил дед. – Я лишь наблюдал и комментировал.
– Но твои комментарии были прямо в точку. А как ты мне помог! Это вообще словами не передать.
– Это еще вопрос – кто кому больше помог.
– Ты шутишь? Ты изменил всю мою жизнь.
– В твоем возрасте это сделать нетрудно. А ты даже не подозреваешь, как ты мою жизнь изменил.
– Интересно, чем? Я только и делал, что ныл да жаловался.
– Общение с тобой было для меня очень полезным. Ты вернул мне энергию.
– Ну, энергии тебе не занимать, деда.
– Ты не знаешь всего, Таблетка. Ты же не видел меня, когда я один. Думаешь, почему я иду играть в домино с теми деревенскими мужиками? Чтобы оставаться человеком. Чтобы не оставаться наедине со своими мыслями, от которых у меня такое начинается, что врагу не пожелаешь.
– Вот никогда бы не подумал! Мне казалось, у тебя вообще нет проблем.
– Если бы, таблетка, если бы. Твои вопросы, твои проблемы заставляли мой мозг хоть на время отвлечься.
– А тебе не с кем больше поговорить?
– Не особо.
– А деревенские мужики?
– Знаешь, когда темы, обсуждаемые большинством людей, тебе не интересны, а то, что интересует тебя, интересует лишь десять человек, девять из которых жили в Средневековье или Античный период, это жестко. Одиночество – сволочь.
– Одиночество – сука, – автоматически добавил я, находясь в шоке от внезапного откровения дедушки.
Наступило молчание. Впервые в глазах деда я увидел грусть, и это на меня сильно подействовало. И, конечно же, я опять руководствовался лишь своим эгоизмом. Мне не нужен был грустный дед. Мне нужен был сильный дед, которому я мог бы жаловаться в случае необходимости.
Однако я чувствовал, что ему было необходимо мне открыться. Трудно постояно держать все в себе. Он мне так помог, когда я нуждался в помощи, что теперь я был обязан отплатить ему тем же. Хотя единственное, что я мог сделать – это просто слушать, но ему как раз этого и не доставало. Такие, как он, не любят показывать свои слабости чужим людям. Он и мне сперва показывал лишь сильные свои стороны, но теперь, когда он решился мне открыться, я понял, что он считает меня близким человеком. И это мне очень льстило. Я был рад помочь ему.