– Вот тут, есть рядом помещение, у меня приятель с детишками занимается творчеством… сейчас там уже никого нет, можем пойти туда… – тут же предложил я.
Мы прошли по узкому служебному коридору, и вошли в большую комнату с высоченным потолком. Вдоль стен, по направлению к большому окну напротив двери, стояли простенькие столы. Ирина прошла внутрь комнаты, и развернувшись застыла возле линейки столов. Всем видом она напоминала школьницу на выпускном вечере, возбужденную, обиженную, романтическую школьницу. Бледный свет от высокого окна не позволял разглядеть выражения её лица, лишь силуэт – тёмный силуэт изящной статуэтки притягивал к себе. Ждать и медлить было преступно. Подойдя вплотную, я не стал заговаривать с ней, обнял, поцелуем залепив ей рот, прижал к себе… Она как-то обреченно охнула, напряглась всем телом, и увлекая меня, легла на стол…
Когда всё было кончено, и страсть улеглась, Ирина коротким движением поправила прическу, одёрнула платье и не говоря ни слова вышла из комнаты.
Наша спонтанно возникшая близость была сродни выдоху после душной задержки дыхания, – шумная, яростная, отрезвляющая близость… Из меня вышла смесь агрессии, отчаяния, сарказма; взамен, наступила растерянность, опустошение. Размышляя, я ватными пальцами вытянул из пачки сигарету, и, продолжая сидеть на столе, закурил.
В сознании крутилась фраза «неуправляемый занос».
– С чего бы? – подумал я. – Тут уж не «занос», тут – «лобовуха»! Причем, – «по встречке»! Вот так едешь себе, баранку крутишь, планы в голове разные… мечты… жизнь – накатанная колея. И вдруг, – вылетает тебе «в лоб»… а за рулём – блондинка!
Еще несколько часов назад я даже не догадывался о её существовании, и вот так, сразу, без всякого плана и подготовки, мы словно подростки решились на такое…
Теперь надо было возвращаться к общей компании. Как бы себя не выдать. Вопросов в голове роилась куча, но всё потом… всё потом…
Сигарета закончилась, окурок надо было загасить, и пепел выбросить, что я держал в ладони, – надо было возвращаться.
Я вошел в банкетный зал. Гулянка продолжалась, но народу осталось вполовину меньше. Группа женщин рядом с Нинкой, за её столом, старательно выводили на разные голоса: «парней так много ха–а–лос–тых…» Мужики обступили дальний стол с подарками и о чём-то оживленно спорили.
Муж Нинки – Коля что-то убежденно доказывал мужикам, в том числе и Нинкиному начальнику… Колю я знал давно. Работал он мастером-наладчиком. Я встречал его – то на монтаже, то на ремонте оборудования. Всегда запаренный, куда-то бегущий с инструментами, с бухтой кабеля, с мотком кислородного шланга… У Коли всегда возникали споры с начальниками: «– Да чего вам говорить!? Вы ж тяжелее собственного члена в руках-то ничего не держали…».