Мы теснимся друг к другу. Сзади напирает толпа, и вся эта масса медленно подбирается к самому краю. Нравится нам это или нет, но дальше скоростное шоссе, по которому со свистом несутся автомобили.
Здесь все разные по своему составу.
На противоположной стороне два постоянно мигающих знака. Видимо механизм сломался, раз так часто они переключаются между собой.
Первый сигнал табло, на котором загорается человеческий контур, красного цвета. Это человек, но в нем есть изъян – его положение в пространстве неправильно. Он наклонен вбок и создается впечатление, что он на грани падения и вот-вот выпадет за пределы своей окружности.
Второй знак загорается зеленым цветом, на котором частом мигает силуэт человека. Этот человек стоит, а от его шеи идет тонкая линия светящихся точек. Он словно парит впереди.
Мы уже оттеснены на самый край. Воздух разрезается со свистом в сантиметрах от меня…
Сегодня город наполнен красными и белыми кровяными тельцами. Они движутся по разветвлённой системе сосудов, соединяющих все отдаленные точки пространства.
Красные и белые кровяные тельца – их отличает между собой лишь направление движения, в котором они пролетают мимо статичных стенок сосудов организма.
Все это движение не всегда равномерно, ведь время от времени возникают тромбы, но они с грохотом отрываются, и происходит смешение красного и белого, криков и воя автоматики.
Вдоль самых широких артерий процветает жизнь. Отсветы кровяных телец обогревают эту, прилежащую к сосудам, полосу.
Стоит свернуть и проследовать за одной, случайно выбранной клеткой. Она движется в противоположную сторону от основного потока, во все сужающееся ответвление, к его внешней границе.
Отражение света частицы дребезжит и расплывается. Она достигла предела.
Стандартный набор вещей, отмеченных поношенностью. Потертые ботинки, со стоптанными каблуками. Они грязные, с пылью, въевшейся между швов так сильно, что уже и не вычистить их как следует никогда.
Ботинки хлябают по лужам, размокая и становясь на вид еще грязнее.
Поверх брюки, чья нижняя часть разделяет судьбу промокших ботинок. Они протерты и на их поверхности образовались складки, что указывают на сгибы и постоянные, повторяющиеся движения. Карманы на них растянуты и словно наполнены содержимым.
Куртка – самый тяжелый предмет гардероба. Синтетическая ткань, защищающая от холода. Застегивающаяся молния и кнопки надёжно закрывают ее.
А внутри ничего – пустота. Просто темное пространство, в котором словно в невесомости, парит съеденное и уже пережеванное нечто, тухло переваривающееся за закрытыми настежь молниями и рядами защёлкнутых кнопок.