— Эка, да ты есцё взвоешь, когда я с тобой возиться нацну, — пообещал Агостон, впрочем, совершенно беззлобно. — У меня не загуляешь по девкам и кабакам, как в университете!
— Если ты всё знал, зачем отправлял?
— Да цтобы ты, олух, на мир посмотрел, на людей, его населяюсцих, цтобы науцился трудиться не в мягких домашних условиях, где тебе сопельки подтирают, — объяснил дед. — Не все такие прямые и открытые, как горцы, ведь неприятно было понацалу, цто лахтинцы носы задирают?
Реймонд, поджав губы, кивнул.
— И это ты только одно королевство посмотрел, а сколько их таких вокруг? — продолжал Агостон. — Поэтому я тебя, олуха, в университет отправил, не из прихоти и каприза, и не потому, цто возиться не хотел, а цтобы ты сильным и достойным магом стал, а когда мне уже не под силу будет, Перпетолис засцисцал! Умел уциться сам, в любых условиях, умел трудиться и знал, цто за люди вокруг живут!
— Да умею я и знаю!
— Враги — не девки, сцупать себя не дадут, в кости и карты с тобой играть не будут, — голос деда стал жёстким, неприятным. — В иллюзиях ты неплох, спору нет, но толку с твоих иллюзий, если вдруг грых-шатун проснётся?
— Дед, ты чего? Это ж детская страшилка! — искренне удивился Реймонд.
— Да если бы страшилка, — вздохнул Агостон. — Водится тут в горах… всякое.
— О, кстати! — неожиданно вспомнил Реймонд. — А перманет драконис в этих горах водится?
— Драконье говно? Здесь?! Плюнь в лицо тому, кто тебе такое сказал!
— Эм-м, это будет несколько затруднительно, — смутился Реймонд.
Он пересказал историю знакомства с доньей Августиной, и дед от души посмеялся, после чего махнул рукой.
— Забудь. Будь здесь перманет, уж я бы знал! Или вот, слышал, цто в княжествах Намрии творится?
— Ну, они, эта, вроде устали воевать друг с другом и теперь объединяются? — почесал в затылке Реймонд.
— Э-эх, молодость, — саркастично вздохнул дед. — Устали они, как же. Рвут сейцас друг друга в клоцья, побеждённых в землю по ноздри вбивают, такое вот объединение. И теперь представь, цто собрался ковен тамошних ведьм, да к нам в горы прилетел, цтобы ритуал провести?
— А к нам-то зачем?
— Ну, не свою же землю им поганить, — небрежно бросил Агостон. — И цто ты одними иллюзиями против них сделаешь? Притворишься, что тут нет гор — одни равнины? Или вот, коли о говне вспомнили, ударит в Ойстрии моца в голову опять свои притязания на земли Империи выдвигать, двинут они войска сюда, и цто ты будешь делать, а?
— Раньше же не двигали, с чего бы сейчас двигать? У нас тут съедобные скалы завелись?
— Всяко вероятнее, цем залежи драконьего говна, — хмыкнул дед. — Но ойстрийцам на выгоду плевать, заруби себе на носу. Тамошних сеньоров хлебом не корми — дай только удаль свою показать. Цихнёт наш посол при ихнем короле — враз обидятся и примцатся «цесть отстаивать». А про выгоду — это Ранфия вон, всё идёт к тому, цто там купцы короля заборют, придут с запада, торговый путь в Ойстрию прорубать да пошлины не платить. Или, скажем, со Святого Острова приплывут, ересь искоренять, или, не приведи Спаситель, и вовсе…