– Отказ от госпитализации, – пожал плечами один из медиков.
– В смысле, отказ? Ему же плохо.
– Отказ пациента. Мы его стабилизировали.
– Так а что с ним хотя бы? Как лечить? Может, лекарства ему какие купить?
– Там, госпо́же, лекарствами уже бесполезно, – отозвался доктор помладше, за что немедленно получил от старшего чувствительный тычок под ребра.
– А вы, простите, кем ему приходитесь? – спросил старший.
– Соседка, – ответила баба Йорданка. – Он сюда неделю назад всего приехал…
– Ну вот, как соседка, сами у него и спросите, – отрезал врач. – И в следующий раз звоните не нам, а в его страховую. В конце концов, он не гражданин, тут по туристической визе, лечить мы его, в принципе, совершенно не обязаны. Первую помощь оказали, куда мы денемся, но дальше только по страховке.
– В смысле дальше… Если вы его стабилизировали, ему, значит лучше?
Младший врач только едва заметно пожал плечами, старший же решительно отправился на выход.
– Хорошего дня, – виновато улыбнувшись, пробормотал младший, и закрыл за собой дверь дома.
– Безобразие! – в сердцах вслух сказала Йорданка, и прошла в гостиную, посмотреть на стабилизированного Русского.
Тот сидел в кресле, укутавшись в плед. Чего-чего, а пледов после уютных старичков Стоевых осталось предостаточно. Он выглядел лучше, лицо было не такого землистого оттенка, но тени под глазами были резкие, почти черные, и нос выглядел каким-то особенно тонким – тронешь, сломается.
– Андрей, ты меня испугал, – баба Стоянка присела на кушетку напротив кресла Русского.
– Простите. Так получилось. Вы не должны были, конечно… Но раз уж… В общем, спасибо, что вызвали врачей.
– Они сказали в следующий раз звонить в страховку.
– Ну, да. Наверное.
– А он будет?
– Что?
– Следующий раз. Андрей, ты, если хочешь, чтобы я тебе помогла как-то… Если нужна помощь, ты говори. Человек человеку не волк. Здесь все всех знают. Все друг другу помогут. Ты не думай, раз в деревню приехал, что мы тут дикие. Ты сам-то откуда?
– Из Москвы, – еле слышно прошелестел Андрей.
– Ну хорошо, Андрей из Москвы. А я, как ты знаешь, баба Йорданка. Отсюда. Правда, почти всю жизнь в Варне на море прожила. Я сюда после смерти мужа вернулась. Век доживать. Ты-то сюда из Москвы чего приехал?
– Тоже.
– В смысле, тоже?
– Век доживать.
– Да ты шутишь, что ли? Даже не шути так. Тебе еще, небось, и сорока нет.
– Тридцать пять.
– Ну, Андрей из Москвы, тридцать пять лет, как это в этой… анимации вашей было? Карлсон… Мужчина в самом расцвете сил?
Андрей улыбнулся.
– Рак мозга.
– Что? – переспросила баба Йорданка.