Георгий приложил карточку к электронному замку, и они, толкаясь и хохоча, ввалились номер. Он потянулся было включить свет, но Катерина поймала его руку в последний момент.
– Нет. Не надо.
– Не надо, так не надо.
Георгий поцеловал ее. Точнее, начал целовать так быстро, так внезапно, что она растерялась, отстранилась.
– Извини… Извини, пожалуйста, – забормотала Катерина. – У меня давно… Понимаешь… Не так быстро.
Георгий взял ее за руку.
– У меня самолет через пять часов, – он не был раздражен или удивлен, говорил спокойно, как будто объяснял сложную задачку маленькому ребенку. – У нас не так много времени. Если ты чего-то хочешь, это должно произойти сейчас. Если передумала – ничего страшного. Ты можешь уйти, это твое полное право. Я не оставлю тебе плохой отзыв, не понижу рейтинг, ничего такого. У меня тоже был первый раз, это тяжело. Я чудом не свалил тогда. Так что если что, я пойму.
Катерина улыбнулась.
– Спасибо. Я остаюсь.
– Точно?
– Точно.
Были поцелуи быстрые и медленные, и одежда летела на пол и на стулья рядом с кроватью. На Катерине было черное белье, дорогое, вчера только купленное, сложносочиненное, с корсетом на крючках, и его пальцы скользили по кружевам, расстегивали крючки на спине, скользили по всему телу, по ребрам, по рукам, по бедрам, по животу… и замерли, черт, замерли там, на ее шраме, страшном мясницком шраме разделанной туши, который шел через весь живот. Шраме, который она так хотела скрыть темнотой и кружевом.
Она дернулась, села на кровати, зажалась, скрестила на животе руки, прикрывая свое уродство.
– Я…я…должна была, конечно, указать в своем профиле… Это, наверное, нарушение правил, да? – зачастила Катерина. – Я просто боялась, что иначе никто не захочет… Но это шрам! Только шрам. После аварии. Мы с мужем были вместе в машине. Он… ну, ты знаешь, что он. А мне повезло – только шрам остался. Все остальное в полном порядке. Абсолютно целое. Как должно быть!
Она готова была зареветь.
– Но…это, конечно, моя вина. Ты должен был знать и … ну… иметь право отказаться до…
– Если все остальное в полном порядке… – Георгий придвинулся к ней, обнял напряженную, как будто замершую в ожидании удара спину, – Если все остальное в порядке, то твой шрам меня совершенно не волнует.
***
Когда Катерина вышла из душа – раскрасневшееся лицо, капельки воды на счастливом, расслабленном теле, Георгий был уже почти одет. Он сидел на кровати и застегивал на себе свежую, явно выглаженную где-то в услужливых отельных недрах рубашку.
– Классный у них душ, да? – подмигнул он Катерине.