– Пожалуйста, уважаемые. Только посмотрите на эти чудесные предметы! С какой теплотой они изготовлены! В каждой вещи чувствуется рука мастера. Изумительные чайники и подносы, любой стол украсят! Как искусно сделаны, взгляните! Двух похожих вы тут не найдёте, – рекламировал товар гид. – А светильники! Во всём Марокко таких больше не сыщете! Разве я вас обманул, сказав, что отведу к лучшему мастеру в Медине? Посмотрите, филигранно выполненная чеканка великолепна, ажурные кружева у светильников восхитительны. Видите изящество этих плафонов? Взгляните, как волшебные тени прячутся в потоке золотого света?
Покупатели восхищались работой мастера, переговаривались, вздыхали. Словно к чему-то хрупкому бережно прикасались к узорчатым куполам бронзовых светилен, ловили своё отражение в зеркальном блеске латунных подносов, восхищались утончённостью линий медных подсвечников причудливой формы. Туристы разбрелись по лавке, а гид все нахваливал уникальность столовых приборов, красоту великолепных сахарниц и величавость чайников на витых ножках с изящно изогнутыми носиками, гордо возвышающихся над прочей посудой.
Сид Фархад давно свыкся к этим шумом. Его младший брат работал гидом в агентстве по соседству и часто приводил в лавку туристов на экскурсию: завлекал красотой чеканной посуды, рассказывал о процессе создания подсвечника или тарелки, удивлял волшебной игрой теней и света. После такого представления никто без покупки уйти не мог. Чеканные столовые приборы, джазвы и чайники, сахарницы и тарелки, подносы и подсвечники, светильники настольные и потолочные были штучным товаром, сделанным аккуратно и с большой любовью. Роскошь и великолепие так и манили гостей расстаться с наличностью.
Этот визит ничем не отличался от предыдущих, разве что… Внимание хозяина привлёк посетитель. Он появился в лавке, когда шумная толпа туристов уже заполонила собой всё пространство. Стараясь оставаться незаметным, он встал в стороне и с интересом взирал на многоликую публику. Пожилой. Не турист – одет, как все марокканцы. Не суетлив. И лицо. Что-то в нём было неуловимо знакомым. Ах, да! Хозяин узнал гостя! Сколько лет прошло с тех пор…
…Бабушка сдёрнула покрывало со спящего мальчика.
– Фархад! Просыпайся! Твой дед, отец и братья давно уже в лавке. Один ты лежишь, как сид. Поднимайся!
Нехотя разлепив глаза, Фархад встал с кровати.
– Поторопись! В школу бегом бежишь, а как в мастерской помогать – не поднимешь. Деньги сами себя не заработают.
Наскоро перекусив лепешкой с кусочками вареных овощей, Фархад выскочил из дома и помчался со всех ног. Медина встретила его горячим воздухом, пронизанным какофонией звуков и духотой. Мальчик бежал по узким улочкам, а мимо него проносилась вся многогранная палитра старого города, наполненная буйством красок и восхитительными ароматами пряностей и марокканского кофе. Вот в этой улочке живут гончары. Их изящные, украшенные диковинными росписями кувшины, горшки и тарелки так любит мама. А вон в той торгуют специями. Бабушка без них ничего не готовит. Невообразимо дивный аромат наполнял горячий воздух терпкими нотками корицы и гвоздики, тяжёлыми тонами перцев и куркумы, невесомыми нитями запахов жасмина и базилика. Пробежав мимо тележки зеленщика, Фархад наклонился и подобрал с земли веточку мяты. Она всегда очень кстати, ведь его путь лежит мимо мастерских Шауара квартала Таннеурс, знаменитых своими кожаными красильнями. Стойкий густой дух этого места не сравнится своей насыщенностью с кварталами, где торгуют парфюмом, маслами и специями. В огромных каменных чанах в растворе куриного помета, источающего едкий запах аммиака, кожевенники замачивают шкуры животных, из которых после окраски делают сумки, ремни, обувь и прочие сувениры. Очень элегантные. Но брр… как же тут неприятно пахнет. Можно отправиться в мастерскую другим путем и избежать «удовольствия насладиться» жуткими запахами, но так короче.