Наступил год 1976. Подаренная мне пластинка была выучена наизусть, диск запилен окончательно, но нам с пацанами хотелось большего. Мы уже знали, что на подпольном радиорынке можно за огромные деньги приобрести практически любую грампластинку. На радиорынке – не на современном, а на так называемом «толчке», расположенном на Волжском откосе под комплексом лыжных трамплинов – там удобнее всего было заметить приближающуюся милицейскую облаву и моментально рассыпаться в разные стороны, предоставив доблестным стражам порядка решать вечную проблему «Буриданова осла» – за кем из «пластиночников» и в какую сторону бежать, да и бежать ли на фиг… Так вот, на этом «толчке» за бешеные деньги можно было приобрести любой «пласт». Цены начинались от 50 рублей за музыкантов из стран соц. лагеря до 200 рублей за новинки западной поп-музыки. Стоит напомнить, что средняя зарплата по стране в те годы составляла 60-80 советских рублей в месяц.
Я, мой лучший друг Серёга М., мой тёзка Павел В. и ещё один тёзка Сергей П. начали копить деньги. Мы недоедали, экономили на завтраках и обедах, собирали и сдавали пустую стеклотару и макулатуру. Через месяц мы вчетвером набрали 50 рублей. Заветный «полтинник» в ближайшие выходные был обменян нами на толчке на пластинку венгерской группы «Neoton» – всё, на что хватило денег. Зато в хорошем состоянии и не запиленная.
И понеслось… Неделю слушаем и танцуем всем классом. Затем вчетвером голодаем, экономим, сдаём стеклотару. В выходные идём вчетвером на «толчок», продаём прежнюю пластинку, добавляем накопленные деньги, приобретаем новый «пласт». Неделю слушаем, танцуем, копим, меняем. Так рождалась наша «ливерпульская четвёрка» мушкетёров-одноклассников, не подозревавших, что широко и дружно мы будем вместе шагать по жизни не так уж и долго; не помышлявших, насколько мы действительно герои того, нашего, времени, и как жестко жизнь и судьба оценит это геройство братства сильных и равных… Наши причёски «под бокс» и «полубокс» уступили место густым охапкам длинных (но всегда чистых) волос с прямым пробором посредине а-ля Джон Леннон. Первые фирменные джинсы появились у Сергея П., основного модника нашего класса и притаранили мы их всё с того-же «толчка» за 200 кровных рублей. Иногда Сергей давал нам их поносить. Это было очень круто!
Хорошая музыка требовала хорошего звука. Слушать «Дип Пёпл» на старенькой «Юности» было не комильфо… Да и очень уж иголка проигрывателя царапала диск, что значительно снижало его рыночную стоимость. Поэтому в летние каникулы, не смотря на юный возраст, я устроился на работу в организацию под загадочным названием «ГорЗеленХоз». Смысл работы состоял в стрижке травы и газонов на территории горьковского Кремля и вокруг него. Стриг не я, а «зверь-машина», подсоединённая к Великому и Ужасному АБ – агрегату бензиновому, с рёвом вырабатывающему электрическую энергию. Мне лишь приходилось тащить, волочить и удерживать персональный триммер, эдакий геликоптер весом в добрых 30 кг. Так как уже тогда в Кремле были сосредоточены органы городского, областного и прочего управления, а восседавшие в нём государственные мужи требовали тишины и умиротворения, поэтому нам разрешали работать в святая святых только до 7.30 утра и после 18 часов, а также по субботам и воскресеньям. За июль и август 1976 года я заработал на необходимую технику и уже в сентябре в фирменном магазине «Вега» Бердского радиозавода на улице Совнаркомовской приобрёл стереофонический проигрыватель 1-го класса «Вега 101 стерео» за 200 с лишним рублей. Правда, мой отец, сопровождавший меня при покупке, «загорелся» другой моделью – «Вега 001 квадро» с системой из 4-х активных колонок ценой в 400 целковых и был готов добавить недостающих на покупку тугриков из личных сбережений, но я постеснялся покупать на не свои.