У Отто Гюнтера, наоборот, на душе было очень тревожно. Его почему-то пугали большие голубые глаза молодого и очень красивого парня. Да и поведение этого человека со специфическим запахом для него было непредсказуемым. Он нисколько не сомневался, что именно этот бывший бородач, которому всего каких-то полчаса «было» за пятьдесят лет, может без всякого сожаления пустить в него автоматную очередь. От этой мысли ему хотелось убежать или куда-нибудь спрятаться. Он начинал в своей голове строить всевозможные планы своего спасения, но они исчезали почти мгновенно, не пройдя своего логического осмысления. Бежать было не только безумно, но и очень опасно. Доказательством этому являлась и собака, которая преданно смотрела в глаза своему хозяину, сидящему в кресле и смотрящему, словно истукан, в одну точку. Господин Гюнтер несколько раз про себя чертыхнулся в адрес грязной псины, благодаря которой его и «вычислили».
Настенные часы пробили пять раз. Прошло почти два часа после того, как Отто «закрыл» свое заведение. Два часа заточения в собственной парикмахерской были самыми страшными в его жизни. Безысходность ситуации вынуждала его искать выход. Он начал усердно шевелить губами, делая попытку заговорить по-русски, хотя знание русского языка было у него на «абсолютном нуле». Он сейчас корил себя за то, что каких-то двадцать лет назад не удосужился взять разговорник у сына и кое-что почитать. Алекс тогда был полон желания изучать русский язык, язык своих друзей. Русский язык в те времена учили не только жители социалистической Германии. Учили его и западные немцы, для которых он был языком врагов. Особенно это было «модно» в годы международной напряженности…
От воспоминаний по тяжким временам у старика сильно закололо под сердцем. Он, привстав с кресла, направился в сторону подсобки, где находились таблетки. От желания подлечиться сразу же пришлось отказаться. Русский молниеносно встал с кресла и приставил ствол автомата к его голове. Старик от страха присел и заплакал. Слезы и оханье старого немца в какой-то мере разжалобили Александра. Он отошел на несколько шагов в сторону, и держа автомат наизготовку, стал внимательно наблюдать за дальнейшими действиями немца. Старик, превозмогая боль в груди, ускоренным шагом ринулся в подсобку. За все время его отсутствия Кузнецов не спускал глаз с двери, усердно служила своему хозяину и Каштанка. Она сидела возле него и внимательно прислушивалась к тому, что происходило в подсобном помещении.
Из подсобки немец вышел минут через пять. Он был очень радостный и все шептал по-русски: