Карис, вернулся к остальным. Заложники заметно волновались. Объяснять им ничего не стал, и так всё всем ясно. Да, и любое объяснение, в подобных обстоятельствах походило бы на оправдание. Не лучшее решение. Он приблизился к креслам, на которых сидели стюардессы. Указав на платиновую блондинку, а потом на ещё одну красотку в форме, он сказал:
– Пойдёмте со мной, мне нужна ваша помощь.
Чтобы они не хлопнулись раньше времени в обморок, Ган пошёл впереди них. Увидев мертвецов, блондинка прижалась к стене с вызовом заявив:
– Звери, вы просто звери. Хотите убить и нас?
Доказывать правоту, спорить не стоило труда. Ган, на их обвинение, просто ответил:
– Нет. Откройте дверь и выбросите их. – Фраза звучала ужасно. Но, Гану стало всё равно. Его словно контузило. Раньше на акциях ему приходилось убивать, но такое с ним случилось впервые. Мерзкое ощущение, за которое кто-то должен, обязан заплатить.
Блондинка всхлипывала, её подруга, напротив, молчала. Вместе они, открыв дверь, вытолкали трупы на улицу. Раздался один шлепок, за ним немного погодя, другой, приглушённый. Один покойник частично свалился на другого. Выглядывать за дверь Ган не стал, опасался снайперов. Закончив прибираться, девочки задраили дверь.
– Можете вернуться на свои места.
Уходя блондинка, ревела белугой, что-то бормотала нелицеприятное про террористов вообще и Гана в частности. Другая стюардесса тряслась, не поднимая головы.
Всё катилось к чёртовой матери.
Увидев падающие с высоты пяти метров тела, ломщики, засуетились, особенно забеспокоился их папа.
– Зачем? Зачем вы это сделали? – Вопрошал Кнут. Он не жалел заложников, но его бесило, то что репортёры смогли заснять настоящую сенсацию. Теперь Лучи получили в руки козырь. Правительство могло испугавшись за рейтинги своей репутации пойти на сделку.
– Я сделал это, потому что ты врёшь. Это ты меня вынудил. И, знаешь, что, если понадобиться я повторю шоу для твоих друзей репортёров, назад дороги для нас нет. Ещё через два часа придётся убить следующих двух заложников.
– Да, ты прав назад пути нет. – Кнут, стал задумчив. – Ты можешь дальше тешить своё самолюбие, убивая беззащитных людей, но раньше, чем через три-четыре часа ты своих дружков не увидишь. Бюрократия, видишь ли. Они уже сидят в машине, а мои люди лишь ждут отмашки, а я подписи министра. Ты понял?
– Я, смотрю, ты стал гораздо убедительнее. Что надрали тебе жопу, генерал?
– Лучше позаботься о своей.
И, Кнут отключился. Генерал хотел взять реванш за прошлые унижения, но ему не удалось. Ган, лишь ухмыльнулся. Он, конечно, понимал, что разозлил Кнута, но он от него изначально пощады не ждал. А, их судьба решалась не им. Увы, для нашего главного полицмейстера. Система, дружище, система, она перемалывала всех – простых людей, своих слуг и даже тех, кто считал себя неуязвимыми кукловодами, в конце концов, все становились её жертвами.