Подлый покоя ты вор, безобразник!
Более я не признаю тебя!
Выгоню грусть, хохоча, из себя!
Падший в колодезь печали, кричу:
Я превращение здесь совершу!
«Да!» закричу я смертельному «Нет!»
Храбростью свергну я бремя всех бед!
Смелостью выкую меч из огня!
Радости меч разыщу бытия!
Волей прижгу я кровавую течь!
Солнечным светом напою свой меч!
Стон закую в побеждающий клич!
Страждущий, счастью отдам я свой бич!
Бездна печали – избранница? Ложь!
Врёшь! Ты – изгнанница в вечности, вошь!
Видел я вечность в видении сна!
Что ж мне во сне прошептала она?
Горе со смехом танцуют, живя!
Радость и горе влюбляются в Я!
Вечность сказала, что хочет плясать,
Что она хочет себя рассказать!
Хочет смеяться, томиться и ждать!
Вечно себе отдаваться, дышать!
Спать не хочу; отыскал себя, вечность!
Сделался вмиг я блажен и беспечен!
Плачу теперь, слезе радуясь, я!
Молвлю теперь я в сей миг, лепеча:
Что мне страдания, боли весна?
Что остриё и опасность ножа?
Знаю я: нет у вселенной конца!
Вижу я: нет ведь у вечности дна!
Кровью своей я хочу всё объять!
Кровью хочу я дни жизни писать!
Кровью хочу о себе рассказать!
Кровью я буду любить и искать!
Волею буду себя побеждать!
С жизнью я буду во веки плясать!
Знаю я ныне: вселенная – Я!
Знаю: смотрю на себя чрез себя!
Знаю: Я – Бог, в пустоте изнемог!
Я отыскать сердце вечности смог!
Я распознать пляску вечности смог!
Ветер созвездий мне в этом помог!
Птице подобно я буду летать!
В пустоши я смогу песни сплясать!
Там я сидел, кто-то в дверь постучал;
Страх говорил мне: «ты смерть повстречал!»
Там была вечность, а смерть умерла!
Взор свой во тьме я купал; «Ты пришла!»—
Звал на пороге, покуда стоял.
Бренный же мир умирал и стонал!
Томленьем
своим напрочь сломлен, разбит;
Обязан однако ему
появленьем!
Возник
из него я предельным дробленьем;
Во тьму бытия светом бренным
проник!
Хотенье
тогда исполнилось мира:
Вонзил гратуар в себя миг
сотворенья,
Дыр
кровоточащих явилось томленье:
Парение над пустотой бытийное –
мир!
Явленье
борьбы и растущий кровавый пузырь,
Исканье и крови живого
биение,
Волдырь
на морщинистой коже небытия,
Человека присутствия бескрайний
пустырь!
Бытием
тяготится ныне во времени мир;
Столкновения крови материй вершатся
затем,
Задир
племена пробудили чтоб лежанье Ничто!
В желудке томления крови: я –
пассажир.