Закрыв ладонями лицо, я опустилась на табуретку…
…Уже спустя десять минут все недоразумения разъяснились, мы пили чай, и Иван Тимофеевич рассказывал мне про клинику, которая на самом деле принадлежит мне. И еще много чего рассказал, включая визит Никиты.
Я всё больше и больше ужасалась тому, что человек, за которого вышла замуж и который долгое время был моим другом, оказался самой настоящей мразью.
Ушла от его родителей далеко за полночь. Родители Артема уговаривали остаться, но мне необходимо было побыть одной. Я хотела пройтись по улице, подумать, проанализировать все предшествующие сегодняшнему дню события, решить, что делать дальше.
Домой идти не хотелось. Представляла, как мать будет пилить, стыдить, взывать к здравому смыслу. А если там еще будет и Артём…
Мне многое хотелось ему сказать, но я должна как следует уложить все в голове. Сейчас выйдет очередной сумбур, и я снова буду выглядеть капризной дурочкой. Сердце рвалось к Никите.
Я глянула на часы — глубокая ночь, скоро закроют метро. В больницу попасть ночью шансов было мало — поднимут шум-гам, да еще и Полине попадёт по первое число.
Решилась и набрала номер Сашки. Надеялась, что она не на дежурстве.
Голос ее был сонным, но, узнав меня, тут же приняла деловой тон:
— Что случилось, Оля?
— Мне негде ночевать.
Сашка даже не стала расспрашивать — прекрасно знала, что творится у меня дома.
— Немедленно приезжай, побудешь у меня, а там что-нибудь придумаем. Да что там думать — живи, сколько хочешь!
Я так и сделала. Мне повезло — у Саши впереди намечались целых два выходных, и мы запросто могли посидеть в ее тесной кухоньке и поболтать. Я рассказала ей все, что узнала. Она была возмущена и готова выцарапать Артёму глаза.
Постелила мне на старом диванчике в гостиной, я долго лежала, думая о происшедшем, об Артёме, о том, как начну новую жизнь без него, и незаметно уснула…
…Проснулась от запаха горелого. Явно подруга что-то стряпала. Я усмехнулась. Сашка всегда говорила, что совершенно не умеет готовить.
— Проснулась, соня? — она стояла у плиты в шортиках и белой майке, сверху повязан фартук.
Я потянула носом:
— Уммм, как аппетитно пахнет!
— Это уже вторая глазунья. Первая сгорела, пришлось выбросить.
Я потянулась, прошла к столу.
— Так хорошо спала…
— Еще бы — без малого восемь часов.
— Что? — с испугом глянула на часы — так оно и есть, стрелки остановились на цифре двенадцать. — О господи, мне же надо к Никите!
— Расслабься, подруга. Никуда твой Никита не убежит. Пусть отдохнет от тебя.
Я рассмеялась. Наверное, она права.