Вытащив из кармана упаковку одноразовых носовых платков, протянул один ей:
— Вытри лицо.
Леона медленно повернула голову в мою сторону, в глазах удивление, словно она меня первый раз видит.
— О, ни фига себе, а ты кто такой и откуда?
— Я — тот, который притащил тебя сюда.
— А, — она ухмыльнулась, кивая. — Прям так сразу, да? Тебя хоть как зовут?
— Ник.
Похоже, девчонка решила, что мы сейчас будем трахаться. Послушно заведя руки за спину, щелкнула застежкой бюстгальтера. Я стоял раздумывая, что мне с ней делать. Внизу самая настоящая оргия, в которой я тоже как бы принимал участие, девчонка вроде не возражает, и резинками у меня забит задний карман джинсов — так почему бы не расслабиться? Теперь, год спустя, я уже далеко не девственник, и от желающих меня девчонок не было отбоя. Секс мне нравился. Сам процесс, когда вбиваешься членом в горячее лоно, сжимаешь руками мясистые ягодицы, стискиваешь упругие грудки, а затем кульминация аж до дрожи в кончиках пальцев, и такое умиротворение, словно вернулся домой. Я менял девчонок — худых, пухлых, брюнеток, блондинок — искал эмоции, такие, как испытал лишь однажды — с моей Лёлькой. Не находил. И продолжал искать.
— Ну ты чего? — вздрогнул от голоса Леоны.
Ах, да. Она уже приготовилась снимать с себя свою психоделической расцветки блузку.
— А ты хочешь?
— Что? — не поняла она.
— Ну, трахаться хочешь или нет?
Она пожала плечами.
— Да мне все равно…
Всё равно. Ей как и мне — всё равно.
— Может, уйдём отсюда? — неожиданно предложил.
— У меня дома предки. К тебе?
Я тихо рассмеялся.
— Нет, просто прогуляемся.
С минуту она смотрела на меня, словно гадая, больной я или нет, хмурилась, затем выдохнула:
— Ну давай…
…Никто не заметил, как мы вышли, да если бы и заметил, никому не было до нас дела. Ночной воздух уже не был таким раскалённым. Мы шли молча в сторону небольшого парка. Музыка и голоса позади затихали с каждым шагом. Шел и спрашивал сам себя, какая муха меня укусила, что я предложил первой попавшейся девице, к тому же находившейся под действием наркотиков, прогулку под луной? Уселись на лавку. Свет фонарей совершенно не проникал сквозь густые кроны деревьев — стояла кромешная тьма. Так даже лучше.
— Вы с сестрой совершенно разные, — нарушил молчание.
— Да? Мы близнецы. Идентичные.
— Я не про внешность.
— Ах, ну да! — внезапно Леона горько рассмеялась. — Патрицию все любят, она милая и послушная, а у Леоны дурное поведение.
— Так почему бы не вести себя хорошо?
— Что ты имеешь в виду?
Я не видел ее лица, но знал, что она повернула голову ко мне, внимательно слушая.