«А кожа-то стала более гладкой», – с удивлением заметила она, глядя на себя. Исчезли круги под глазами, а вместе с ним и усталость во взгляде. Нина аккуратно потрогала свои веки кончиками пальцев и весело пожала плечами.
Ей хотелось домой. Вечер и ночь она провела прекрасно, Борис оказался приятным мужчиной, но Нина все равно чувствовала себя не в своей тарелке.
Бросить квартиру открытой и просто выйти за дверь гостья не решилась, поэтому пришлось ждать возвращения хозяина.
«Вера точно не поверит, когда я ей всё расскажу, она же меня считает нерешительной дурочкой, – с усмешкой думала Нина, пока набирала воду в чайник. – Ну а Андрею я вообще ничего не скажу, зачем ему знать о моей личной жизни».
В двери зазвенели ключи. Нина опять улыбнулась и услышала, как в квартиру забежал Бастел.
– Стой, куда, – полушепотом задержал его Борис. – Не шуми, у нас гостья. Давая я тебе лапы вытру. В коридоре слышалась возня.
– Я уже не сплю, – Нина выглянула из кухни. – С добрым утром.
– Доброе утро! – Борис шагнул к ней, неловко задев Бастела, и обнял.
Она обмякла в его руках, а потом сказала:
– Знаешь, мне домой хочется. Не привыкла я к такому, со мной это впервые в жизни.
Борис погладил ее по голове.
– Сейчас чайник выключу и провожу тебя домой.
Нина была благодарна, что он не стал ее уговаривать остаться хотя бы позавтракать.
– Спасибо, – искренне ответила она.
Нина и Борис вышли на улицу, стояло раннее летнее утро, казалось, что каждый из них скинул с плеч десяток лет. Все, кто им встретился по дороге, спешили на работу.
– Как хорошо, что нам сейчас никуда бежать не надо, можно просто наслаждаться солнцем, – Борис щурился.
– Ты-то на пенсии, а я работаю. Завтра, как все, впрягусь и побегу по своему заученному кругу: дом-работа-дом-работа, – усмехнулась Нина.
– А ты подумай о том, чтобы выйти из этой игры. Быть свободным человеком, это здорово, я точно знаю.
– Ты имеешь ввиду, выйти на пенсию?
– Да, а почему бы нет?
Нина пожала плечами, такая мысль даже не приходила в голову, а сейчас она не показалась ей такой уж бредовой. «Мне одной разве много надо? Да и работа в магазине не из легких», – подумала она, а вслух сказала:
– А чем же я буду заниматься, если на работу ходить не нужно?
– Знаешь, я тоже раньше думал, что без работы невозможно, но решился после смерти Оленьки. Жизнь тогда резко изменилась до мельчайших привычек. Раньше по утрам всегда кипятил чайник, пока она была в ванной, сам я горячее утром не пью, мне проще стакан кефира, но я с упорством сумасшедшего кипятил чайник и после ее смерти. Меня это просто убивало. Тогда понял, что без нее моя жизнь должна стать совсем другой, нужно всё изменить вокруг, чтобы было легче. Поэтому, во-первых, я завел собаку, во-вторых, вышел в отставку, в-третьих, убрал подальше с глаз многие вещи из квартиры, оставил только ее портрет. Вот тогда мне от дочерей и досталось: они упрекали в том, что я предал мать, что стираю ее из жизни. Эх, молодость! Что с них взять, я не обижался, ведь они ничего не поняли, – Борис помолчал. – Чтобы осознать весь ужас потери, нужно лично пережить смерть любимого человека.