– Зря смеешься, тебе понравится. Вот увидишь. Да и одета ты вполне подходяще, – Борис одобрительно окинул Нину взглядом. Она и правда, следуя своей привычке, приобретенной еще летом, стала предпочитать спортивный стиль. На ней был яркий бело-желтый костюм: штаны и куртка, а вьющиеся волосы спрятаны под вязаной шапочкой.
– Никогда в жизни, никто не заставит меня встать на лыжи, – ответила Нина и рассказала о том, как еле добралась до финиша в далеком 80-м году.
– Сейчас всё по-другому: удобные ботинки, отличные пластиковые лыжи, палки подберем тебе по росту, – не унимался Борис.
В общем, Нина согласилась и внезапно получила настоящий кайф: лыжи скользили по снегу как по маслу, морозец гладил ее по щекам и заставлял улыбаться зимнему солнцу. А как было потом, после лыж, здорово пить чай с душицей, которым ее всегда угощал Борис.
Теперь Нина почти всегда была инициатором лыжных прогулок. Вот и сейчас, после того, как она проснулась в прекрасном расположении духа, уверенная в том, что в будущем её ждет только хорошее, она набрала номер телефона Бориса.
В парке они любили кататься по двойной лыжне, рядом, так можно было разговаривать, рекордов они не ставили.
– Я вчера рассказала сыну, – призналась она.
– А я всё дочкам сказать никак не могу. Ну и как он воспринял?
– Спросил, не альфонс ли ты, – Нина улыбнулась.
– Кстати, правильно сделал. Я бы на его месте тоже самое спросил, – рассудительно ответил Борис.
– Я так волнуюсь! – призналась Нина.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, дети привыкнут, – Борис сделал два шага, а потом сказал то, что заботило его на данный момент больше всего:
– Ты мне лучше скажи, где мы будем жить? Ты согласна переехать ко мне?
Для Нины это был болезненный вопрос, она до сих пор не решила, как поступить. Она любила свою квартиру, с ней было многое связано: детство и взросление Андрея, счастливые годы жизни с Игорем. Каждая вещь в ней имела свою историю, и Нина не представляла, как можно жить в другом месте.
– Я до сих пор не знаю, – честно призналась она.– А может, у меня нам будет лучше?
– Ты подумай, что скажет твой сын, если я перееду к тебе? Он решит, что я, действительно, альфонс. Да и мой дом пуст, ты можешь его наполнить так, как хочешь, и он точно станет твоим.
Нина дышала морозным воздухом и думала: «А ведь он прав, его дом сейчас как беспризорник без роду и племени. Он вытравил из него все воспоминания о жене, о дочерях».
Вслух она сказала:
– А как отнесутся к этому твои дочери? Ты ведь им так до сих пор и не решился рассказать про меня. Им будет неприятно, когда в доме их детства какая-то тетка поселится. Они меня за это начнут ненавидеть.