Юля поморщилась, как от зубной боли.
– А можно не при нас? – сказала она и передернула плечами. – Зачем это всё?
Нина сидела как на расстреле и боялась пошевелиться. Она попыталась незаметно слегка отстраниться от Бориса, но он твердой рукой остановил ее движение и еще крепче взял за плечи.
Юля выразительно посмотрела на фотографию матери:
– Папа, я тебя не понимаю.
– И это меня, между прочим, удивляет. Ты взрослая женщина, не подросток, – ответил отец и ни на сантиметр не отодвинулся от Нины.
Наташа глянула на сестру.
– Мы все тут взрослые, поэтому я и говорю тебе, папа, что на твою личную жизнь никто не претендует, просто, надо было раньше нам обо всем рассказать, – Наташа попыталась смягчить резкость младшей сестры.
– Ты говори за себя, – Юля надула губы.
«Господи, когда это всё закончится!» – повторяла про себя Нина, сидевшая как парализованная в ненавистном кресле. Захотелось разом прекратить этот бессмысленный разговор, но она совершенно не представляла как. По спине прокатилась дорожка пота. «Да что такое!» – стукнуло в голове, внезапно к ней на помощь пришла её новая способность быть правдивой самой с собой в любой ситуации, не терпеть то, что не нравится.
– Наташа и Юля, ваши имена я часто слышала от Бориса, и имя вашей мамы тоже, он никогда про нее не забывает, как и я про своего покойного мужа, мы уважаем прошлое друг друга. Это часть нашей жизни, которая всегда будет с каждым из нас. Но только вот вы зашли, я назвалась, а вы не представились, ни разу ко мне не обратились. Это, мне кажется, не вежливо, – Нина выдохнула, и ей стало легче. Она почувствовала, как ладонь Бориса на ее плече дрогнула, а потом успокоилась и стала одобрительно тяжелой, по крайней мере, ей так показалось.
Сестры переглянулись, но не успели ничего сказать, потому что их опередил Борис:
– Действительно, нехорошо получилось. Давайте уже прекратим детские разборки и ревность. Ни к чему хорошему это не приведет. Предлагаю даже не начинать выяснять отношения. Просто примите это как факт – мы пара, и точка.
– Пойду, заварю чайник, – Нина легко встала с кресла, теперь Борис не удерживал ее. – Приходите на кухню, вместе почаевничаем. Я как раз тесто на оладьи намешала.
Она смотрела на дочерей своего избранника и старалась быть приветливой, хотя внутренний голос ехидно нашептывал: "А ведь они вели себя так, будто тебя вовсе нет в комнате, будто ты пустое место».
Нина быстро вышла, чтобы не дать себе возможности наговорить лишнего. Она слышала из кухни как отец и дочери о чем-то спорят, но старалась не прислушиваться и сосредоточилась на сковороде и тесте, не хотелось, чтобы угощение подгорело.