Конечно же, народный мститель под словом «Россия» имел в виду ненавистную царскую власть и всю дворянскую камарилью.
В конце декабря был вынесен приговор: зачинщика-бунтаря Пугачева и казака Перфильева четвертовать. Его верного сподручника Чику Зарубина приговорили к отсечению головы, Шигаева, Торнова и Подурова – к виселице.
10 января 1775 года в Москве на Болоте свершилась казнь. Ужасающую картину этого чудовищного действа пригнали наблюдать жителей стольного града. Рядом с помостом стоял скованный по ногам и рукам Канзафар Усаев.
О казни донского казака Пугачева написано много. Подробно освещена она и в романе Пушкина. Оставил свои записи о ней поэт Державин. И последующие поколения чтили память о великом волнении народа и о предводителях войны.
31 января 1775 года Канзафара отправляют на вечную каторгу в эстонскую крепость Рогервик (ныне Палдиски). А 19 ноября туда же привозят Салавата и его отца Юлая.
Умер Канзафар Усаев там же, на рогервикской каторге, 10 июля 1804 года, пережив Салавата на четыре года…
…Во все времена бузовьязовцы пополняли ряды башкирского войска. В Башкирии начала XIX века воинская служба представляла из себя сложную систему. В Уфе стояли части регулярной российской армии (кавалерийский полк размещался в кирпичных казармах с каменными конюшнями; эти здания и сейчас стоят за Домом профсоюзов на ул. Карла Маркса). В начале войны 1812 года уфимский полк и сформированные сборные башкирские конные отряды выступили в тяжелый длительный поход. В составе русской армии они приняли участие во многих известных сражениях, дошли до Парижа, покрыв себя славой и прославив свой край и народ.
Но много наших земляков служило в глубине страны. Были здесь и казачьи части, и местные национальные формирования, несущие внутреннюю службу. К ним относилось и так называемое башкирско-мещерякское войско. В случае военной необходимости из него призывали и в национальные части русской армии, но в основном служба заключалось в сохранении спокойствия, порядка и обеспечении выполнения государственных постановлений на местах, в поимке беглых крестьян и заключенных.
О составе и образе жизни этих служилых людей дает представление архивный документ – рапорт командующему башкирским и мещерякским войском от начальника 2-го и 3-го кантонов есаула Резяпова «о службе и достоинстве обер-офицеров, зауряд-чиновников и урядников вверенного мне кантона», который составлен 22 марта 1839 года в кантонной квартире Стерлитамакского уезда в деревне Бузовьязовой.
В начерченных гусиным пером таблицах заполнены многочисленные графы: личные анкетные данные, сведения о семье, хозяйстве, послужной список – продвижение по службе, должности и звания, награды и поощрения. Отдельной строкой отмечена грамотность. Практически все, имевшие чины, звания и должности, владели грамотой, хотя и в разной степени (в основном, конечно, тюркской). Многие были женаты, имели свое хозяйство и большие семьи. Вот несколько таких записей о наших земляках, служилых людях из башкирского и мещерякского войска.