– Опаздываете?
– Ничего-ничего… Не спешите, ради Бога.
– Вы пристегнуты?
– Что?
– Вы пристегнуты?
– Я… да… а что?
Ковалев не успел договорить по причине того, что его затылок прибило к подголовнику от резкого рывка автомобиля, который под руководством Анечки лихо обошел три «седана» с обеих полос движения. От зигзагообразного «полета» ему чуть вскружило голову.
– Аня, не стоит так! – резко воскликнул режиссер. – Притормозите.
– Вы боитесь? – ухмыльнулась она.
Ох эта женская хитрость… что он скажет? Разумеется, промолчит, и она продолжит лихачить, чтобы продемонстрировать виртуозное вождение. Да женщина за рулем – это катастрофа! Хоть и присутствует в этой катастрофе свой соблазн.
Резко затормозив у здания суда, Аня взглянула на шефа, пялившегося в одну точку.
– Успели? – с тревогой спросила она, выражая искреннюю надежду на ненапрасность своих стараний.
– Вы отвратительно водите, – сиплым голосом произнес Ковалев, потирая лоб. – Я три раза чуть не умер.
– Да ладно вам, – захохотала тихо она. – Зато в вашем распоряжении целая минута.
– Спасибо, – пробормотал он, открывая дверцу.
– Может, мне подождать?..
– Нет-нет, Анечка, – он предупредительно выпятил ладонь. – Спасибо. Всё на этом. Спасибо. Счастливого пути.
Уже на бегу по пути в кабинет судьи Вадим понял, что совершенно иначе посмотрел на объект своего обожания. Такая резкая перемена в женщине вряд ли возможна без причины. Да, понятно, – все они имеют свои «пунктики». И, кажется, эти самые «пунктики» женщины и сами понять не в силах. Но здесь было что-то другое. Два кардинально противоположных образа – ангел и… неАнгел. С этим предстоит разобраться…
Хотя чем скверно ее лицемерие? Для него оно – то самое орудие, которое можно использовать в своих целях.
В любом случае решено начать с обыкновенного эмоционального восприятия и сделать так, чтобы девочка сама к нему потянулась.
Решая вопросы с подписями да с оформлением всякого рода неприятной документальной катавасии, связанной с нарушением авторского права на сценарий его предыдущей пьесы, Вадим поглядывал в окно, надеясь, что Анна все же ослушается его и останется ждать. Но ни из одного кабинета ему не удавалось увидеть ее автомобиль – все окна выходили то в стену соседнего здания, то в тень заднего двора… «Ты ведь очень преданная, девочка моя! – думал коварный «гулящий» мозг. – Постой у входа, подожди, и тогда я буду знать, что оказался прав… что интерес зажегся… Уж очень этого хочется…»
И когда Вадим Яковлевич вышел на крыльцо, в голове самопроизвольно загудели уже знакомые ему фанфары. Да! Она ждала. Стояла, опершись о крыло автомобиля, и «рылась» в мобильном.