— Сейчас вспомню, — лоб Дианы напряжённо напрягся. Видимо, она производила в уме сложные математические расчёты. — Лет эдак пятнадцать, вроде, мне садовник говорил, — лицо девушки засияло счастливой радостью, как будто она заново открыла Америку, но мне захотелось приземлить её с небес на грешную матушку — Землю.
— А ты, Диана, сколько здесь работаешь? Года два или три? Верно?
Морщинки на лбу служанки сгладились, глаза опустились. До мадам Каприз Диане было далеко. Она была только вначале своей трудовой карьеры.
— Вот видишь, недавно. А ты, Диана, наивно всем доверяешь. То, что ты мне сказала, будь добра, никому ни слова. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. А конь жив? Тот самый Гром? Мадам Каприз тебе ничего не говорила?
— Нэээээт, — прозвучал ответ служанки. — Нас отвлекли. Она, наверно, не успела сказать.
— Почему? — дальше было самое интересное.
— Хозяйка пришла и отвлекла внимание мадам Каприз. Она принесла меню на день, потому что мадам Одетта сама решает, что будет готовить мадам Каприз на следующее утро.
— Глупая, глупая Диана, — я поражалась своей служанке. — Она могла слышать ваш разговор с мадам Каприз?
— Не знаю? Возможно.
— Диана, дай слово, что никому ни слова. Ты поняла меня? Я боюсь за тебя.
— Хорошо. Можно я Вас обниму? Теперь же можно. Вы супер, Дениз.
— Ладно, можно. Ты же, Диана, просто так от меня не отстанешь.
Служанка бросилась меня обнимать, крепко прижав к себе. Что-то в этом жесте было недалеко от отношений «матери и дочери». Я себя чувствовала в роли матери.
— Вам больше ничего не нужно?
— Диана, нет, — затем Диану позвала одна из служанок, что прежде чем зайти ко мне в комнату, постучалась.
Затем служанка ушла, оставив меня одну в комнате. Нутром чувствовала, что история гибели старого хозяина Пьера Ленграна как-то связана со мной. Явно, здесь было что-то не так. Необходимо было переговорить с родителями обо всём этом, но говорить напрямую не могла. Нужно было схитрить. И повод представился сам собой, не было уже необходимости его выдумывать. После сытного обеда мама пригласила всех в залу в семейном кругу выпить кофе, после которого начался коллективный осмотр старых семейных альбомов. Я заметила, что в одном из альбомов есть очень много фотографий с изображением пожилого человека, одетого в одежду наездника, сидящего на породистом скакуне. Мужчина и лошадь образовывали единое целое, это было видно по эмоциям, что проявлялись на его лице. Герой фото был абсолютно счастлив. Мне подумалось, что выездка на лошадях была одним из любимых занятий этого мужчины. Отец, сидевший передо мной, и этот старик имели сходные фамильные черты. Я поняла, что являются друг другу, скорее всего, отцом и сыном.