Тень утеса сместилась на пятьдесят ярдов вниз по склону, когда Слушающая Женщина резко оттолкнулась от песка и поднялась на ноги. Мгновение она стояла, опустив голову и прижав обе руки к лицу - все еще наполовину погруженная в транс. Это было так, как если бы она вошла в скалу, а через нее в Черный мир в самом начале - когда там были только Святые люди, а то, что станет Навахо, было лишь туманом. Наконец она услышала голос и оказалась в Четвертом Мире. Она смотрела вниз через выходное отверстие, всматриваясь в Хостина Цо в том, что, должно быть, было расписной пещерой Цо. На полу в кресле-качалке покачивался старик, заплетая волосы веревкой. Сначала это был Цо, но когда мужчина взглянул на нее, она увидела, что лицо мертвое. Вокруг кресла-качалки расползлась тьма.
Слушающая женщина потерла костяшками пальцев глаза, покачала головой и позвала Анну. Она знала, какой должен быть диагноз. Хостину Цо понадобится Моntain Way Chant и Black Rain Chant. В расписной пещере была ведьма, и Цо был там, и был заражен какой-то призрачной болезнью. Это означало, что он должен найти певца, который знает, как пройти Горный Путь, и певца, который споет Черный Дождь. Она знала это. Но она также думала, что это будет слишком поздно. Она снова покачала головой.
«Девушка», - позвала она. "Теперь я готова."
Что она скажет Цо? Обладая чувствительным слухом слепых, она прислушивалась к шагам Анны Атситти. И ничего не слышал, кроме ветра.
«Девушка», - крикнула она. "Девочка!" Все еще ничего не слыша, она нащупала обрыв и нашла свою трость. Она осторожно вернулась к тропинке к хогану. Должна ли она рассказать Цо о темноте, которую она видела повсюду, когда голос говорил с ней? Следует ли ей рассказать ему о криках призраков, которые она слышала в камне? Сказать ему, что он умирает?
Ноги женщины нашли дорогу. Она снова позвала Анну, затем крикнула Старику Цо, чтобы тот подошел и повел ее. Ожидая, она ничего не слышала, кроме движущегося воздуха. Она осторожно шла по овечьей тропе, сердито бормоча. Кончик ее трости предупредил ее о кактусах, вывел ее из впадины и миновал обнажение песчаника. Он ударился о кочку мертвой травы и коснулся мизинца протянутой левой руки Анны Атситти. Рука лежала ладонью вверх, ветер принес немного песка, и даже на чуткое прикосновение Слушающей женщины она казалась ей не более чем еще одной палкой. И поэтому она, продолжая кричать и бормоча, прокладывала путь к тому месту, где тело Хостина Цо лежало, растянувшись рядом с его перевернутым креслом-качалкой - Человек-Радуга все еще выгибался на его груди.